Они подъехали к большой деревне. Дома в ней были разные. И совсем маленькие покосившиеся, и большие, обнесенные каменными заборами. Улица была пустынна, по дороге разгуливали куры. Они сосредоточенно что-то клевали и криво посматривали на них. Гуси направлялись к небольшому прудику, который поблескивал за молодыми редкими березками, стоявшими уже почти без листвы. Воздух был удивительно чист, и пах деревней – слегка потягивало сеном и дымком. Люди топили печи, отапливая свои жилища. Лена с детским восторгом взирала на эту ненавязчивую красоту. Она скучала по деревне, по лесу, реке и полю, на котором когда-то, будучи маленькой девочкой, собирала ромашки и васильки. А когда была уже постарше, любила уединяться в лесу, просто бродить по тропинкам, собирать цветы, и мечтать… У ее родителей был небольшой дом, в нем когда-то жила бабушка, и почти каждое лето, пока она была жива, они с братом проводили в деревне. Им нравилось бегать босиком по мокрому лугу, нырять в холодную прозрачную воду реки. Задыхаясь и дрожа, покрытые мурашками они прибегали в дом, где бабушка журила их за неосторожность. Она поила их парным молоком, растирала полотенцем и потом гладила по голове, своей шершавой натруженной рукой. Как они любили по вечерам сидеть за большим деревянным столом, пить чай и слушать бабушкины сказки, особенно во время грозы, когда во всей округе отключали электричество. При свете керосиновой лампы и под монотонный шум дождя рассказы бабушки казались еще более таинственными и волшебными. После чая она укладывала их спать, тихонько крестила и уходила, а они с братом еще долго смеялись и дурачились, лежа в кроватях, и потом засыпали крепким, ни чем не омраченным сном. Как ей хотелось вернуться туда – в свое детство!

Лена стояла у небольшого дома с покосившимся от старости забором, водитель куда-то ушел, видимо, он заблудился и пошел спрашивать дорогу. Она огляделась. Вокруг не было ничего даже похожего на ферму. Хотя, может, она и не знает, как должна теперь выглядеть ферма. Из дома вышел молодой мужчина и, заметив ее, остановился. Он удивленно смотрел на нее, потом подошел к калитке и окликнул:

– Лена? Сапрыкина? Неужели это ты?

Она посмотрела на него, и с удивлением узнала в нем своего одноклассника, в которого была влюблена почти всю свою сознательную школьную жизнь. Почему-то задрожали коленки, Лена кивнула ему и судорожно улыбнулась.

– Денис? – воскликнула она, с трудом выговорив его имя.

– Я. Не ожидала?

– Чего? – глупо спросила Лена.

– Встретить меня тут.

– Я вообще не ожидала встретить тебя. Ни в Москве, ни тут, – наконец, придя в себя, сказала она.

– Ты хорошо выглядишь.

– Ты тоже.

– Не ври.

– Я и не вру.

– Зайдешь? – спросил он, и в глазах будто бы зажегся кокой-то огонек.

– Я не одна. С водителем. Мы по делу приехали, – дрожа от холода, сказала Лена.

– А-а… Ну с водителем заходи, – сказал он, оглядываясь, и открыл калитку. – А где он?

– Пошел дорогу спрашивать, – ответила она.

Лена вошла, не зная, зачем это делает. Придет шофер и не найдет ее возле машины. Но она решила зайти на минутку. Ей хотелось посмотреть, как он теперь живет – герой ее школьного романа, или просто окунуться в воспоминания детства и юности.

Он подвинул для нее стул – поближе к столу, поставил рядом с ней крынку с молоком, и, улыбаясь своей такой знакомой, немного лукавой улыбкой сказал:

– Голодная, небось? На вот, молочка попей.

– Спасибо, – проговорила Лена, руки у нее предательски задрожали, а сердце стучало как-то слишком часто, и прикоснулась губами к краю глиняной крынки. Молоко пахло коровой. Она с удовольствием сделала большой глоток и зажмурилась… Вкусное!