– Если бы так… – посмеиваясь, старым как мир, прибауткам, думал майор, – Если бы все так просто.

Никакой дедовщины – бича нынешней армии, на заставе и в помине не было. Половина -контрактников, половина – срочников, национальный состав ровный – русские. В большинстве из маленьких старинных городов. Народ бедный, и к счастью еще цивилизацией не очень испорченный. Полковник раздобыл где-то и привез списанную хорошую библиотеку. К удивлению майора, солдаты жадно читали! Может быть, этому способствовало отсутствие телевидения. Полковник-то, видно, понимал, что, насмотревшись в комнате отдыха конкурсов красоты, школ секса, гламура – тяжело выскакивать с автоматом, по тревоге, в ночную темноту, в слякоть, в дождь, может быть навстречу ранению или смерти… Другая тут музыка нужна, другие мысли. Потому, что с удовольствием отмечал про себя майор, на большинстве пограничников, не снимаемые даже в бане, даже на гимнастических занятиях, православные кресты. Здесь граница. И держава за спиной, и смерть под боком…

Изменились и нарушители. Теперь, это были не местные жители, поверившие в границу и притерпевшиеся к ней, а нелегалы, что чаще всего шли в Россию без документов и неизвестно с какими целями. Попадались нарконоши, и прочий сброд. Отрадно – что попадались, стало быть, граница заперта.

Полковник появлялся неожиданно, как снежная лавина. За ним всегда следовал обоз из техники, стройматериалов, посылок, писем.

– Скоро, тут, вообще, двадцать первый век будет! – говорил он, радостно потирая руки. – Электроникой все оборудуем – муха не пролетит! – но наталкиваясь на печальный взгляд майора, всегда, со вздохом, добавлял: – Что ж теперь делать! Наша служба такая – провели границу – служи! Не мы ее проводили! Да и не от хорошей жизни она! Что теперь делать!

С майором у них сложились прекрасные отношения – полковник, каким то внутренним чутьем почувствовал, что ни интриги, ни карьерный рост майора не интересует.

– Я за вами как за каменной стеной. И со своей стороны, как говориться – всецело…. Ну, вы – военный человек, опытный, вы меня понимаете, – говорил он майору и опять уносился куда то «выбивать», «требовать», «выцыганивать».

– Все тип – топ!…

Кроме нескольких случаев.

Дозор обнаружил на контрольно следовой полосе следы босых ног.

– Пастухи, – сказал полковник: – Пастухи – абхазы. Искали скот. Босиком.

– Ступня – тридцать восемь – сорок сантиметров.

– И что?

– У вас, товарищ полковник, какой размер ноги?

– Сорок третий. И что?

– А длина стопы?

– Я же сказал – сорок три.

– Это размер обуви, а длина стопы? У меня вот размер сорок два, а стопа 23 – 24 сантиметра.

– И что?

Майор даже растерялся – как это пограничник не знает таких элементарных вещей? Не знает или делает вид, что не знает? Полковник так наивно хлопал глазами, так удивлялся, что майор уверился – конечно, знает, и прекрасно понял, к чему ведется этот разговор, но выкручивает себе удобную позицию. А раз так – продолжим игру в дурака.

– Рост у меня 176, а у этого пастуха, значит,… Пишем пропорцию. 24 относится к 176, как 38 к Х. Что получается? Получается, что рост этого Х – примерно, – 2 метра 80 сантиметров.

– Такого не бывает! Вы чего-то не то измеряли. Какой след? На снегу? Значит, обтаял, расплылся. След зафиксировали?

– Так точно. Гипсовый отпечаток сняли.

– Это медведь! Точно – медведь.

– Нет, не медведь! Собаки след взять отказались. Хвосты под себя, и отползают!

– Сам видел?

– Так точно.

– Это наши лейтенанты придумали! Уверен! От скуки!

– За восемнадцать километров, в горах, ночью? Да они тут, как на привязи. Людей некомплект! Они и в туалет то по очереди ходят, по расписанию! Спят по очереди, как на корабле!