Короче, главное для матерей русской мафии «надувать щеки и делать умный вид». Ладно, слышали, надуем, чего там.

Немного странно, что границы района оцеплены полицейскими. Машины не пропускают по залитой солнцем улице, а прохожих, после беглого взгляда, пожалуйста.

— Это чего? Всегда так? Или мероприятие какое? – интересуюсь я у гида Сани.

– А фиг его знает, – отвечает он, – раньше такого не было. Может и правда, праздник какой или митинг.

Просочившись через кордон, начинаем углубляться в колонию.

Зашли.

И вот ведь, удивительное дело, по мере продвижения в глубь стихает гул мегаполиса и безмерной благодатью втекает тишина. Прям как отрезано после той границы, где оцепление полицейскими на дороге.

Уши начинают разворачиваться из трубочек. Спокой на районе! Самое опасное место начинает стремительно нравиться.

На входе встречает полуразвалившийся кирпичный дом с покрашенным в темно-коричневый цвет вторым верхним этажом и полуразвалившимся, когда-то синим, сгнившим прилавком перед заколоченным входом. Дальше какие-то задернутые рольставнями гаражи или, возможно, маленькие магазины. Немного проходим дальше, а вот и сами кварталы.

Вглядываемся вдаль прямых почти пустынных улиц. Поперек них, как на Первое мая, густо в вышине развешаны, куда видит глаз, сотни гирлянд из разноцветных тряпичных треугольных флажков, ветерок перекатывает легкий мусор. Никого, за редким исключением, нет в обозреваемом пространстве. По бокам стоят припаркованные автомобили.

Кварталы будто спят. Будто вчера был всенародный праздник. А сейчас там спящее царство. Тогда мы удачно зашли.

Следуя Саниным инструкциям, не привлекая внимания и придерживая на лице благожелательную улыбку, добираемся до импровизированной, будто самодельной, часовни-павильона, сотворенной из полупрозрачных плексигласовых листов с металлической дверью из профлиста. Дверь настежь распахнута.

Значит, приглашает во внутрь. Еще на подходе к сооружению выставлены целые шеренги безумно красивых свежайших живых цветов в вазах и подставках. Ближе к церквушке эти цветы уже сплетены в погребальные венки, тоже дивной композиционной красоты и благоухания. Смотрится почему-то жутко. Спрашиваем Сашу, можно ли фотографировать, говорит, да, но аккуратно, с уважением типа.

Подбираемся к церквушке этой, куда ведет всего одна большая ступенька, облицованная белой, как и весь остальной пол в помещении, крупной, немного обколотой от частого запинания ступеньке, плиткой. Чистенько.

Заглядываем с любопытством, но без какого-то восторга. Осторожно просачиваемся внутрь небольшого помещения. Пока никого нет.

Алтарь с Санта Муертой, который мы уже издалека заприметили, стоит прямо напротив входа и обнесен стеклом, как витриной. За ним она и стоит. Собственно, Санта Муэрта это скелет женщины с черепом вместо лица, одетый в желтые длинные одеяния, как балахон, и сверху украшенный париком с длинными черными распушенными космами и короной.

Вокруг на задней и боковой стенке много всего блестящего, изображающего драгоценности. А внизу у ног божества расставлена целая куча статуэток этих самых, безносых с косами в руках, на все лады напоминающих о самом главном. Горят свечи и зажженные сигареты, таким вот образом здесь отдается святая дань.

Сверху витрины прилажен большущий портрет в раме, изображающий очень миловидную женщину, обнимающую, как ребенка, прижатый к сердцу скелет. И цветы, восхитительной свежести цветы у подножия и по бокам. В них все утопает.

Собственно, культ Санта Муэрте, существует уже больше трехсот лет и распространен по всей Мексике. Но не активно. Набирает обороты только в последнее время.