Возможно, мне снится сон.

Когда-то видела фильм, где был показан опиумный салон начала двадцатого века, не знаю насколько это похоже, но вспомнился мне там именно он. Этот фильм. Наверно, правильно сняли.

Боясь раствориться там навсегда, мы нехотя покидаем элитарное место. Шура воодушевленно рассказывает бытовые и исторические детали, о себе, о русской жене, дает смешанные указания, потом еще показывает и называет какие-то площади, музеи, обязательные к посещению, дает рекомендации. Знакомит со своей приятельницей дуэньей Терезой, хозяйкой бытового-продуктового магазина, что недалеко от нас. У нее есть вай-фай! О, счастье. И если купить интернет-карточку на час, то подключиться можно в зоне ее магазина, в подсобке на диванчике. Или искать отель, куда пустят в холл. На диванчике у своих, понятно, удобнее. Час – это очень немного.

Алехандро, передавая нас с рук на руки, поясняет, что по делу все можно спросить у Терезы. Ведь, Куба – это Куба. Ни фига ты сам не догадаешься, что, когда, откуда и куда ходит из транспорта и что хлеб можно купить на овощном складе. А с ним в случае крайней необходимости хозяйка может связаться по местному телефону.

Пока все сумбурно, непонятно. Главное, мы запомнили дорогу к Терезиному магазину. Чтоб добежать, если чего, не плутая.

Вообще, как потом оказалось, что в первые дни после проникновения на территорию другого государства непонятно всё, начиная, естественно, от топографии, как будто ты легкий дебил с шорами на глазах, но на Кубе это было особенно заметно. Дебилизм, в смысле.

Зато здесь мы в первый раз слышим: «На Кубе, если что-то хочешь сделать, делай это сразу». Захотел купить хоть что – покупай сразу, чувствуешь, что надо сесть в именно в это кафе живую музыку послушать – садись и слушай, захотел сходить в этот музей – иди.

О! Вначале, когда я это слышу от Алехандро, то думаю, что это просто шовинистический треп подвыпившего кубинского аборигена с хорошим знанием русского языка.

Тогда я еще только смутно чувствую, что подобный подход «имеет место быть», то есть необходим абсолютно во всех теплых странах. Нет, он совершенно необходим и в самом путешествии, где не бывает, как у самолета, задней передачи. Только поступательное движение вперед. Ни фига ты не вернешься и не переделаешь.

– Хм, … похоже он приоритетен и в жизни…– недоверчиво прикидываю я, – Это главный принцип, что ли? Во всех странах и широтах?

Но… до глубокого понимания этого лично у меня еще далековато.

На мое счастье Люде Александровне сия мудрая мысль сразу как-то заходит в душу. Готова, наверно, к приему знаний. И она теперь прямо постоянно это повторяет как мантру и пытается реализовать на деле, применяя как ориентир, если затрет при приеме решений.

Постепенно и я на ее примере приучаюсь, что никакого «потома» не бывает. И даже иногда недолго думаю: «Эх, черт бы побрал мое желание поискать повыгоднее, перескакивая через лучшее!»

С нашим гидом расстаемся на огромной набережной, выбеленной солнцем, с одной стороны океан, с другой широченная скоростная трасса, за ней виднеются кварталы серой старой Гаваны и угол церкви. У Алехандро еще дела.

Договариваемся о возможном пересечении на завтра, благодарим. Устали все. Просим дать азимут, то есть махнуть рукой, куда идти домой, и догадываемся записать адрес в телефоне, иначе, будучи без навигатора, можно здорово обхохотаться, как в «Бриллиантовой руке», плутая в одинаковых незнакомых старинных улочках.

Мы с Людой, живо представив эту картину, с одного разу быстренько усваиваем, что вообще, выходя из дома, надо взять за правило иметь сфотографированный или записанный адрес, где стоят твои вещи. Особенно в стране без интернета. Правда такая только одна. Но со страху привычка дублировать координаты становится родной надолго. Условие необходимости выжить улучшает «соображалку» на порядок.