Кара заморгала, когда машина остановилась на парковке перед небольшим семейным магазином.

– Мне нужно купить кое-что из продуктов, – сказала мама.

Кара выпрямилась в кресле.

– Я могу пойти с тобой, – предложила она, но мать строго взглянула не нее, будто сообщая: «Сколько ни подлизывайся, неприятностей тебе не избежать», и захлопнула дверь.

Девушка смотрела, как мама остановилась у входа, чтобы обсудить с работником магазина тыквы. Мужчина чуть склонил голову, чтобы лучше слышать, а его брови изогнулись в вежливом выражении: «Извините, я не совсем понимаю, что вы говорите», которое Кара научилась распознавать лет с пяти. Люди часто так смотрели на ее маму, хотя ее английский становился все лучше: она научилась скрывать неловкую угловатость речи, правильно расставлять ударения и прибавлять окончание – s во множественном числе, когда это необходимо. В общем, овладела искусством речи, которое так ценилось в мире, где они жили.

Кара напряглась, когда мама пустилась в объяснения, и внимательно наблюдала, чтобы понять, стоит ли ей вмешаться. Однажды в третьем классе Кару позвали к директору, потому что ее мама позвонила узнать об экскурсии, не уверенная, стоит ли отпускать на нее дочь. Но никто в директорском офисе не мог понять ее «диалект». Мало того что «диалект» – это неверное слово в той ситуации. Они даже не потрудились слушать внимательнее, хотя бы немного, и тогда им не пришлось бы просить восьмилетку переводить речь взрослого.

Лицо мужчины расслабилось, губы растянулись в улыбке. Он кивнул и постучал по одной из желто-оранжевых тыкв, сложенных на прилавке.

В следующий миг Кару отвлекла серебряная вспышка, которая пронеслась у окна. Она развернулась в кресле, глядя, как призрачная женщина поплыла к уютной кофейне «Красный лист» на той стороне улицы. Когда у Кары не было соревнований по кросс-кантри, она работала двойную смену по выходным, чтобы заработать на содержание собаки Блэйза, отложить немного на учебу в колледже и на карманные расходы.

В последние дни октября еще держалась теплая погода, и завсегдатаи кофейни сидели на веранде, наслаждаясь солнцем и попивая кофе. Один из посетителей постукивал ботинком по кованой ножке столика и постоянно проверял часы. Он выглядел бы обычным, если бы его не окружал серебряный контур – от прядей аккуратно расчесанных каштановых волос до пыльных пенни лоферов[4].

Согласно классификации Кары, он, скорее всего, был призраком класса Б, безобидным.

Привидение, которое первым привлекло ее внимание, остановилось перед мужчиной, и когда он поднял взгляд, на его лице отразилось изумление, рот чуть приоткрылся. Он резко поднялся, едва не перевернув стол, когда пытался выдвинуть стул. Женщина стояла к Каре спиной, но часть ее лица, испещренного морщинами, все же была видна, от ее фигуры исходило более сильное серебряное сияние: она умерла недавно. На вид она была старше мужчины на несколько десятилетий. Тонкие седые волосы стянуты в скромный пучок. Но стоило этим двоим взяться за руки и закрыть глаза, оба замерцали, меняясь, принимая образ подростков, которыми были когда-то – как на старых фотографиях из ежегодника. Коричневый костюм мужчины пошел рябью, превращаясь в синюю с золотом куртку с логотипом Отэмн-Фоллс. А простой черный наряд женщины сменился красным трапециевидным платьем с оборками.

Когда призраки открыли глаза, они снова стали взрослыми, но Кара все еще видела влюбленных старшеклассников: прошлое сияло внутри их, словно огонек в стеклянном фонаре. Они продолжали держаться за руки, глядя друг на друга, и Кара задалась вопросом, сколько же этот мужчина ждал ее здесь.