- Сам буду Ромео, - брякнул Петров.

- Ты?

- Если тебе можно Джульеттой, то мне точно можно Ромео.

- Мне можно? - вот же фрукт, выставил дело так, будто я напрашивалась.

- Ну.

- Предлагаю Джульетту заменить на Дездемону. Задушишь меня на радость всем.

- Отелло негр, я не похож.

- А я, блин, на Джульетту похожа. Прямо сестра близнец. Прикинул бы, какой хохот будет стоять в зале. Не драма у нас получится, а комедия.

- Современная Джульетта может быть любой национальности. Если ты хочешь помереть на сцене, то Джульетта тоже помирает.

- Петров, давай я лучше спою. А Джульетту задвинем.

- Пой. Послушаю, как у тебя получается.

- Встаньте, дети, встаньте в круг, - дурным голосом завопила я, прыгая вокруг Петрова.

- Нет. Не пойдет.

- Жаль, - мой юмор Петров не распознавал от слова совсем. Но я все равно упорно шутила. - Давай тогда возьмем сцену, где они оба помирают.

- Рано тебе еще о смерти думать, - назидательно выдал Петров, передавая пакет. Мы уже дошли до моей комнаты. - Мы молодые. Будем про любовь играть.

- И целоваться?

- Она же на балконе, - Петров поморгал. - Целоваться это про спящую красавицу.

- Ладно, пока.

Рассуждать о поцелуях и дразнить Петрова мне надоело. Коридор не самое подходящее место для сердечных разговоров. Из каждой двери уши торчали. Я толкнула спиной дверь в комнату и вдруг заметила Игнатова. Что-то ему понадобилось в общежитии. Вывернул из-за угла и шел в нашу сторону. Как черт меня ущипнул, я бросила пакет на пол и кинулась на шею Петрову. Целовать не стала, конечно, еще не хватало. От неожиданности Петров меня обнял. Краем глаза я следила за Игнатовым. Он встал как вкопанный и уставился на нас.

- Прощай, мой Ромео, учи роль.

- И ты учи, - Петров решил, что я уже начала репетировать, успокоился. - Текст главное, а остальное потом приложится.

Я впорхнула в комнату, соседка опять рыдала. Так и стукнула бы по глупой голове. Ну никакого же толка нет от ее соплей. Обидчиков надо ставить на место. Дурацкая мысль пришла в голову и я выскочила в коридор. Игнатов все еще стоял в растерянности. Моргал и кривил губы. Неженка. Не мог же он от наших объятий с Петровым так растеряться. Или мог? Наверно, Петрова испугался, что тот опять найдет провинность и утащит к директору. Я не стала ломать голову над поведением Игнатова, ухватила его за руку и втащила к нам. Подтолкнула к Насте.

- Видишь?

- Что?

- Не что, а кого. Девушка плачет. Каждый день.

- А я при чем? Я ее не обзываю.

- Этого мало.

- Почему? - на меня взглянули с испугом.

- Игнатов, не тупи. Мужик ты или нет? Заступись за девушку.

- Ты почему меня по фамилии зовешь? - нахмурился ангелочек.

- Ты меня вообще никак зовешь, я же претензий не предъявляю.

В нашей школе почему-то было принято звать друг друга по фамилиям. Может, шло от учителей, может, от каких-то старых порядков, но парень не мог по имени девчонку назвать при всех, это считалось чуть ли не признанием в любви. Я привыкла. Если смотрела на фотографию класса, то так и указывала - Деев, Фролов, Кайзер, Южилкин… Напрягаться приходилось, чтобы имена вспомнить. Естественно, мне и в голову не могло прийти, что это кого-то обижает. Или только Игнатов такой, все ему не нравится. Любое мое действие.

- Мы не пересекаемся по учебе, вот и не зову.

- А сейчас? Зачем в общагу притащился?

- Низачем. По делам.

- Врать бы сначала научился. А то путаешься в показаниях.

- Сама врунья, думаешь, что все вруны?

- Как с тобой тяжело, Игнатов. С разных мы планет.

- С одной. Земляне.

- Ты не бери пример с Петрова. Он прямой как доска, будь хоть немного покривее.

- Ты за этим меня к вам затащила, Ким? Советы давать? Извини, я блокнотик для твоих умных мыслей с собой не захватил.