Нормальное государство должно быть жестоким: во-первых, беспощадно уничтожать паразитов – такие клетки, которые необоснованно потребляют ресурсы организма. Во-вторых, ради самосохранения государство имеет право жертвовать миллионами добропорядочных клеток. Высшая ценность – это интересы общества, но никак не человеческая жизнь.

Теперь немного о цифрах. За последние 20 лет население РФ сократилось на 15 миллионов. Если надо пожертвовать даже 10 миллионами для того, чтобы переломить тенденцию к депопуляции, то что должно меня остановить?..

4. Да, перемены нужны, но революция смертельно опасна – страна просто не выдержит такой встряски. Любая революция приводит к жертвам и ухудшению жизни людей.

Представим себе автобус, который несется по дороге в пропасть. Пропасть уже видна, а водитель говорит: «Я резко тормозить не буду, это рискованно, автобус может перевернуться». «Ну, давай в кювет сверни!» – орут перепуганные пассажиры. «Не, это еще хуже – автобус всмятку, половина пассажиров погибнет», – возражает шофер. Для того чтобы аналогия была более приближенной к реальности, следует иметь в виду, что все мы находимся в автобусе, а водитель управляет им дистанционно. И когда мы полетим в пропасть, он полетит на Канары проводить там остаток своей жизни.

Революция (перехват управления автобусом на ходу) всегда опасна, но в случае когда стоит выбор между смертельно опасной революцией сейчас и неизбежной смертью завтра, я выбираю первое.

5. Не надо раскачивать лодку, надо дать России 10 лет спокойной жизни и все основные проблемы будут решены. Мы сейчас реально стали жить лучше, чем в лихие 90-е.

Ага, перед тем, как наступает Большой П…ц, всегда слышатся разговоры про то, что жизнь в принципе налаживается, еще бы лет 10 – «и вот тады»… Столыпин в 1910 г. говорил про необходимость 30 лет спокойствия для России. О том, почему жизнь наладилась в 1920 – 1930-е годы, – точнее, за счет чего, – я написал в предыдущей главе…

Ладно, допустим, именно в нашей воле дать или не дать правящему режиму 10 лет спокойствия. Давайте посмотрим, как этот самый правящий режим распорядился последним десятилетием спокойствия. А ведь спокойствие было такое, что его можно сравнивать разве что с благословенными застойными годами. Ну, кто готов перечислить достижения кремляди? Рост благосостояния? Не спорю, но увеличение потребления (гипернеравномерность этого увеличения оставим за кадром) имеет одну и только одну причину – рост мировых цен на энергоресурсы и энергоемкие полуфабрикаты. И если бы за эти фантастически благополучные годы медвепуты смогли модернизировать хотя бы базис своего существования – экспортно-сырьевой сегмент экономики, то я бы не был столь категоричен в своей оценке нежизнеспособности правящего режима.

Но как раз после прихода к власти Путина по нефтегазовой отрасли были нанесены несколько жестоких ударов. Например, в 2002 г. был отменен налог на восстановление минерально-сырьевой базы (ВМСБ). Ранее 90 % прироста запасов осуществлялось именно за счет налоговых отчислений нефтяных компаний. После 2002 г. происходит обвальный спад геологоразведки, что вызвало кризис в значительном сегменте экономики: резкое сокращение буровых работ снизило спрос на геологоразведочное и буровое оборудование, оставило без работы массу проектных институтов и т. д., многие сервисные компании просто прекратили свое существование.

Со стороны это выглядит совершенно абсурдно: цены на нефть рвутся ввысь, инвестиционная привлекательность ТЭК растет, а инвестиции в основу основ – геологоразведку обвально сокращаются. И это не гримасы рынка, это – государственная политика. Спрашивается, какой в этом смысл? Ведь разведанные в советские времена запасы рано или поздно будут исчерпаны, и нефтяникам придется сушить весла. Смысл прост до неприличия: сократив инвестиции в будущее отрасли, режим позволил корпорациям получать сверхприбыли в настоящем: персонал сократили, затраты на ВМСБ исключили, на обустроенных еще в советское время месторождениях началась вакханалия «снимания сливок».