– Иди ко мне, мой герой, – сказала Саша, и Виктор потерял отчет времени опять. В тот вечер они еще несколько раз все повторили, в конце заснули в обнимку на маленькой односпальной пружинной кровати.

С утра Виктор проснулся, на плече у него лежала голова Саши, она тихонько посапывала. Его переполняла радость и гордость, ведь он стал мужчиной, и у него теперь есть девушка. Он тихонько освободился от объятий, вышел в ванную, принял там душ. Когда Виктор вернулся в комнату, Саша лежала и смотрела на него.

– Я тебя люблю, – сказал Виктор и присел на край кровати.

– Дурачок, ты Витя. Переспал с девушкой и сразу «люблю». Я у тебя первая?

– Да, ты первая, и лучшая, – Виктор смотрел на свою девушку широко открытыми влюбленными глазами.

– Давай договоримся так: ты мне очень нравишься, с тобой интересно, но это пока не любовь. Детей мы с тобой заводить и жениться не будем. Хорошо? – Саша ласково поглаживала Виктора по голове.

– Ну, а если вдруг будут дети, мы же это… занимались… ну. Ты меня понимаешь?

– Понимаю, не волнуйся. Я предохранялась, есть такие специальные женские таблетки.

– Ты знай, я готов жениться, заботиться о тебе и воспитывать наших детей всю оставшуюся жизнь, пока смерть не разлучит нас.

– Знаю, знаю. Но мы пока не будем заводить семью. Хорошо? Сейчас иди к себе в комнату, мне надо делать домашние дела. Вечером опять приходи. Мои соседки уехали на три дня, так что у нас тобой еще две ночи впереди свободные.

– Хорошо, до вечера, – Виктор собрался и пошел в свою комнату.

Он лег на свою кровать, лежал и вспоминал ощущения своей первой ночи любви, перед глазами стояла обнаженная Саша, ее грудь, ноги, промежность, руки, ноги – все влекло и волновало. Он хотел броситься опять в комнату к Саше, но сдержался, взял гитару, начал репетировать. Музыка его немного отвлекла от эротических фантазий, в голове мелькали слова признаний в любви, он взял ручку и тетрадку, быстро сочинил первое свое стихотворение.

Вечером он пришел к Саше, прочитал ей свое стихотворение, спел песни под гитару, и ночь любви опять повторилась. С тех пор у него появилось третье увлечение: наряду с учебой и гитарой, появилась Саша. Они почти каждый день находили возможность уединиться в комнате Саши или Виктора, на чердаке или в подвале, в пустой аудитории или за кулисами актового зала. Они были свободны, веселы, вся жизнь у них была впереди, все только начиналось. И начало было великолепное, Виктор о таком даже не мечтал.

Сдав на четверки и пятерки зимнюю сессию Виктор и Саша разъехались по своим родителям. Виктор приехал в деревню с гитарой. Вечером они собрались своей компанией у Андрюхи в доме, там он пел песни, рассказывал про московскую жизнь, про КВН, про рок-музыку, про перестройку. Питерский студент Санька тоже блистал перед парнями новостями и впечатлениями с легким налетом философской грусти и понимания глубинных тайн человеческого бытия, свойственного жителям культурной столицы Советского Союза.

Андрюха больше молчал, похвалиться ему было пока нечем, полгода он готовился к поступлению на юридический факультет, вечерами читал книги, а днем работал в механической мастерской в колхозе. Игорь тоже помалкивал, он каждый день мотался в Калинин и обратно, все хозяйство и дом были на нем. Ему было не до гитар, не до рок-музыки и не до мечтаний.

Так между друзьями наметился легкий разлом, который в прочем ни к чему трагическому не привел, но были два довольные студента, у которых жизнь била ключом, и два парня, у которых все лучшее вероятно было еще только впереди.

– Андрюха, ты поступай в институт попроще, а то загремишь в армию, и прощай юриспруденция, – сказал Виктор своему другу, отложив гитару в сторону.