Рано утром, уже когда мы пересекли границу, я остановился перекусит, ь и сидя в придорожной забегаловке, смотрел на фургон, в котором глубоко спала Мэри. Я представлял что будет дальше…

Еще месяцами ранее я позаботился о том, чтобы нас невозможно было найти. Этот сценарий обошелся мне в половину стоимости моего дома. На оставшиеся деньги я собирался какое-то время существовать… потому что место было глухое. Но самое главное, что теперь Мэри будет со мной. И мне не придется заботится о поиске смысла жизни.

Я допил жутко противный кофе и снова сел за руль. Спустя 15 часов я заглушил машину в гараже своего нового дома и с облегчением завалился спать.

3.

Я проснулся от дикого крика. Мою машину сотрясали удары и мне пришлось долго соображать в чем дело. Ну конечно! Девчонка очнулась и подняла панику!

– Мэри, успокойся!!

– Мистер Оливер?! Что я здесь делаю?! Выпустите меня!!!

Я открыл задние двери, и Мэри пулей вылетела из фургона. Осмотревшись вокруг, глаза ее округлились и она с минуту глотала ртом воздух, не имея возможности вымолвить хоть слово.

Надеюсь у нее нет какой-нибудь астмы?! Потому что мы вряд ли будем контактировать с миром в ближайшие… лет пять.

Конечно, я не надеялся на то, что она все ПРАВИЛЬНО поймет и оценит мою заботу!!

– Вы что, маньяк?! Убийца?! Будете меня мучить?! Где мы вообще находимся?!

Ее крики сводят меня с ума. Я еле сдерживаюсь, иду на кухню и собираюсь сообразить что-нибудь поесть.

Мэри тут же бежит из дома прочь, как будто я держу ее. Беги! Беги. Все равно вернешься.

Я давно изучил женские повадки. Моя мать – отличная особь для какой-нибудь психушки. Уверен, любой врач был бы рад такому предмету изучения. В детстве она меня порола. Постоянно. За любое сказанное невовремя слово, за то, что баловался при гостях, за то, что не угадывал ее желания и не оправдывал надежд…

Когда я начал плохо учится, она стала запирать меня в подвале на ночь. Она кричала, что выбьет из меня любую дурь, которая только пожелает поселиться у меня в голове. Поначалу я боялся ее… наверное этот страх жил где-то глубоко до тех пор, пока я не надумал уехать и устроить свою жизнь.

Зато как она любила управлять мной и прихвастнуть при всех:

– О, посмотрите как Оливер умеет стоять на руках!! Оливер!! Иди сюда, покажи тете Саманте и дяде Тревору как отлично накачены твои мышцы!

Я молча появлялся перед публикой и ловко вставал на руки, умудряясь пройти так несколько шагов. Мама визжала от гордости, но в моей душе это был еще один шрам. И так раз за разом, год за годом.

Никто никогда не спрашивал меня что я чувствую. Чего хочу. Родители знали наперед что из меня должно получиться и сто пудово, даже видели как я сдохну в 70 лет.

Единственное, на что светлого и доброго хватало мою мать – это покупать мне модную одежду. И то, я знал, что таким образом она самоутверждается перед другими. Она бы сгорела от стыда, если бы ее сыночка считали обноском или кем-то еще.

Вся эта жизнь напоказ… с дерьмовыми буднями и вечными выходками моей истеричной матери помогли мне стать бесчувственным и как хамелеон подстраиваться под обстоятельства. Если надо было притвориться добрым – я безупречно отыгрывал свою роль. Например, на новогодних выступлениях. Если требовалась выносливость, я терпеливо выносил любые погодные условия и требования окружающих. Все бы ничего… я мог добиться больших успехов в спорте… у меня было много друзей, но однажды я поцеловал свою кузину и мать устроила сцену при всех, обозвав меня извращенцем и навсегда лишив меня радости нормального общения с противоположным полом…