Лёжа на спине, находясь на полу, я смотрела в потолок; картинка перед глазами слегка расплывалась. Я не могла вспомнить, как и когда оказалась в квартире. Приподнявшись на локтях, увидела разорванные клочья бумаги, валяющиеся по всей комнате. Вспомнив вихрь разрушений, пронёсшийся в комнате, прикрыла глаза и легла обратно.

Чувство одиночества проникало глубоко под кожу, въедаясь в сердце. Я вдруг ощутила себя единственным человеком во всей вселенной, точно в мире больше никого не осталось. Роджер оказался прав, назвав Карла Байрона демоном. Он забрал у меня всё, оставив темноту, которая выжигала изнутри, о существовании которой я не подозревала. Тяжело сглотнув, почувствовала, как перекатилась цепочка на шее, словно напомнив о своём существовании. Я схватилась за кулон, подумав, что кое-что у меня всё же оставалось. Крепко стиснув кулон в руке, открыла глаза и сфокусировала зрение.

Голова перестала кружиться, мир перед глазами больше не плыл. Поднявшись на ноги, заметив, что день за окном сменился ночью, я поняла, что не хотела оставаться одна и потому очень быстро собралась, наспех надев первое, что выпало из шкафа. Остановившись у зеркала, взглянув на своё отражение, не удержалась от смеха с проскакивающими истеричными нотками. Цветовая гамма образа была слишком жизнерадостной: синий джемпер, красная юбка, мелкосетчатые колготки с редкими стразами, которые каким-то неизвестным образом обнаружились в шкафу, и красные полусапожки. Макияж оставлял желать лучшего, но я не стала его стирать, лишь смахнув осыпавшуюся тушь, после чего потянула за резинку, удерживающую волосы в высоком растрёпанном хвосте. Светлые волны рассыпались по плечам. Появилось ощущение лёгкости. Стало немного лучше.

Внимание привлёк кусочек порванной газетной вырезки с «Бродягой Чарли», который я задумчиво взяла в руки и покрутила, сильнее обрывая края бумаги. Припомнив, что Людовик Вандельштайн находился в похожей ситуации и зависел от Байрона, я подумала, что он мог понять меня и выслушать. Выпустив обрывок из руки, пронаблюдала за его аккуратным полётом на пол.

Охрана, стоящая на входе в «Бродягу Чарли», с подозрением оглядела меня, но, не ничего не сказав, пропустила внутрь. В баре находилось много людей, вечеринка была в самом разгаре. Всматриваясь в силуэты танцующих и сидящих людей, я искала знакомую фигуру с тростью, но спустя некоторое количество времени поняла, что Людовика не было в зале. Тогда я подошла к барной стойке, заняв свободный стул.

– Что вам налить? – незамедлительно подскочил бармен, держа в руках заготовленную бутылку с виски. Я поморщилась, глядя на неё.

– Вишнёвый мартини, пожалуйста, – припомнив приятный вкус напитка, подумала, что можно было остановиться на нём. – Где я могу найти Людовика? – придвинулась чуть ближе к стойке.

– О, значит, вы та самая Софи, – парень улыбнулся. – Мне передали, что вы можете прийти в бар. К сожалению, мистера Вандельштайна сегодня нет в баре, но он лично распорядился, всё, что вы закажете – за счёт заведения, – проворно достав бокал с широким горлышком и тонкой ножкой, бармен приготовил напиток.

– Отвратительно, – вслух произнесла я, принимая мартини из рук парня, недоумённо посмотревшего на приготовленный напиток в поисках изъянов. – Я про ситуацию, – исправилась я, отсалютовав бармену, выпив всё разом. – Налей ещё.

– Неудачный день? – поинтересовался он, наливая новую порцию, отвлекаясь на заказы других посетителей. – Меня, кстати, Джеком зовут, – представился парень, вновь вернувшись ко мне.

– Приятно познакомиться, Джек, и отвечая на твой вопрос, да, у меня было много неудачных дней, – я допивала уже третий бокал.