Я исчезаю с мониторов,
Я пропадаю без возврата,
Я обрываю телефоны…
Прости. Но я не виновата.
Я горло жгу прогорклым маслом,
Но боль меня не удивит.
Я жду всегда – и жду напрасно,
Но в сердце не ношу обид.
А я – распята на кресте,
И тишина не лечит ран.
Тревожно сердцу в пустоте,
Зубами клацает капкан.
Я говорила с тишиной,
А мне она не отвечала.
По пальцам тёк осенний зной,
И тишина во мне молчала.
Я отдавалась тишине
Так, будто утро не настанет, —
И луч, мелькнув в моём окне,
Не разбудив меня, растает.
Под сенью выжженной листвы
Я вспоминала свои годы —
И ленту чёрную вдовы,
И слабый огонёк свободы.
Да что теперь? Стучат часы.
Начать бы здесь опять с нуля…
Искрится капелька росы,
И солнцем залита земля.
И всё, что так болит внутри,
Я это вынесу одна.
Смотри, какой рассвет… Смотри!
Благословенна тишина.
Безотрицательная верность…
Но не сбываются мечты.
Прости меня за откровенность,
Прости за то, что сделал ты.
Безотрицательность не в моде,
Но – Бог бы с ней. Не всё ль равно?
Я до сих пор не на свободе,
Но я всё поняла. Давно.
Я горло жгу прогорклым маслом,
Но боль не породит протест.
Я много лет ждала напрасно,
И эта тщетность – тяжкий крест.
И все мои черновики
Сгорят в костре, что ты зажжёшь.
Все эти беды так легки,
Я всё снесу… Но ты не ждёшь.
Кричала я – вернись, постой!
А тишина в ответ смеялась.
Затишье, как перед войной…
Что впереди? Что мне осталось?
И мы – объяты тишиной,
Смотри, как тонко моё платье…
Коль устоишь передо мной —
Не устоишь перед проклятьем.
А хочешь, куклой, куклой стану!
Но ты не слышишь ничего…
Кипящий воск течёт на рану,
Боль – равнодушнее всего.
Но я тебя не отрицала…
И, продолжая быть с тобой,
Я на тебя похожей стала,
А ты любил меня другой.
Летит неделя за неделей,
Какой-то глупый быстрый бег…
А в город птицы прилетели —
И наконец-то выпал снег.
Но космос слишком многогранен.
Тот, кто смеётся невпопад,
Тот, кто смеётся, не был ранен —
Он тишине не будет рад.
И я хочу тебе сказать,
Что мне не страшно это горе,
Я не боюсь тебя терять —
Пожалуй, я хочу покоя.
Я говорила с тишиной,
А мне она не отвечала.
Я повернулась к ней спиной…
Слов больше нет. Я замолчала.
Заточки
апрель 2011 – 18 июля 2011
Это не сон, а набор элементов,
Память вскрывает прощальные точки.
Щёлкают кадры, мелькают моменты,
Лица из тьмы проступают сквозь строчки.
Это не ночь, а безумье слепое,
Тщетная ложь, безрассветная правда.
Мука глупа – и бессмысленно горе:
Всё отлетит – и вернётся обратно.
Это не сон, это странное действо,
Я с того дня не умею молиться…
Бог не помог, совершилось злодейство,
Горло проткнуло невидимой спицей.
Я не дремлю, я смотрю за окно,
В нём отражён безголосый фонарь.
Страшное, чёрное, злое оно…
Я пропаду. Но кому меня жаль?
Я разобьюсь. На осколки, на лёд.
Птицам бескрылым так трудно летать…
В море бездонном никто не найдёт,
В вихре безумном концов не сыскать.
Тень пробегает. Из тьмы – силуэт.
Кто там? Не прячься, ответь, не молчи!
Я в хаотичном мелькании лет
От собственной жизни теряю ключи.
Всё бесполезно. И всё – пустота.
Страх забирает немую печаль.
Я бы хотела пожить. Но когда?
Времени нет. Но и это не жаль.
Я бы хотела остаться собой,
Той, что отчаянно любит и ждёт.
В прах превращусь. А рассвет голубой
Песню-молитву тихонько споёт.
Где ты сейчас? Я устала просить.
Голос сорвался. Я таю. Прости.
Лопнула нитка. Не соединить.
Я ухожу. Не мешай. Отпусти.
Странная ночь! Ничего не вернёшь,
Жизнь колобком укатилась куда-то.
Я не нужна. Ты меня не зовёшь.
Время стирает ненужные даты.
Красное солнце в прожаренном небе.
Что тебе я? Не найти, не догнать.
Птицы замолкли, тоскуя о хлебе.
Где ты? И с кем ты? Мне хочется знать.
Ты – моя память. Острее ножа!