И моря хаос голубой,
И горя алые рубины.
Не покорюсь! Чужой женой
Пройду одна по белу свету.
Сплелась, срослась с твоей виной —
Перенимаю эстафету.
Я здесь! Вернулась я домой —
Сорви мне с плеч хмельное платье!
Пьянящий зной, кипящий зной
Взметнул, взорвал мои объятья.
Взгляни! Огни на небесах!
И колокольный звон тоскует.
Застыли стрелки на часах —
Мороз в окне узор рисует.
О, нет! Паду к твоим ногам —
Я сильной быть устала, милый…
Бродя по выжженным лугам,
Я вдруг нашла твою могилу.
Но я не верю жутким снам,
Я не страшусь ночей бездонных.
…И снова дождь по волосам,
И снова шепот стрелок сонных.
Брели, плутали, обожглись —
Оборвались на середине.
И вот – нас нет. Мы не спаслись!
Погибли в дьявольской трясине.
Не отрекусь! В тени миров
Мы исчезали многократно.
Не разрубить тугих узлов,
Не отыскать путей обратно.
Я не страшусь прямых лучей!
И алых линий на запястье.
И тысяча чужих ночей
Прилипла к телу, словно платье.
Не покорюсь. Не прокляну.
Не успокоюсь. Не покину.
В твоих руках опять засну,
Запрятав нож тебе за спину.
Нет, не проси… Не покорюсь!
Из года в год одно и то же:
Ты убиваешь – я смеюсь…
И снова воск течёт по коже.
Я преклонюсь. Я виновата!
Я искуплю вину свою.
…А из кости твоей когда-то
Меня слепил Господь в раю.
Принадлежу! Не отрекаюсь…
Вернулась в дом наш опустевший.
Я на колени опускаюсь —
Пей мой огонь недогоревший.
Я чёрным птицам улыбаюсь —
Ты видишь, милый? Я смеюсь!
И, всех предав, совсем не каюсь —
Ушла с тобой. Я не вернусь.
Ты видишь сам, как я скитаюсь —
От дня ко дню, от ложа к ложу.
Но – выбор сделан, я не каюсь:
Твоя любовь всего дороже.
Ты мне рукой махнёшь – прощай:
Я безголоса, не ропщу.
Уйти изволишь – что ж, ступай:
Не покорюсь, но отпущу.
Взмахну крылом над головой
И пронесусь над океаном.
Ты стал моей немой тоской,
Моей кровоточащей раной.
Твои картины смоет дождь,
От них оставив только пятна.
Я знаю – ты меня не ждёшь,
Но жребий брошен безвозвратно.
Стою в священной наготе,
Но холодны твои объятья.
Был жребий брошен в темноте —
Я не расслышала проклятья.
Прочти, родной, мою тоску!
Пойми, что ты меня неволишь.
Но стать свободной не смогу —
Ведь ты уйти мне не позволишь.
Нет! Удержи! Не отпускай!
Я буду пленницей навечно.
Я опоздала на трамвай
И не поехала по встречной.
Мы совершили сто грехов —
И ты неистово хохочешь…
Но я тону у берегов,
А ты руки подать не хочешь.
Мы были – тенью у ворот,
Мы стали – дьявольскою шуткой.
Кровавый крот, бездушный крот
Пугает нас улыбкой жуткой.
Я слышу голос из глубин,
Я вижу образы нетленных.
От нас остался только дым,
От нас, нещадно убиенных.
Возьми, возьми мою ладонь;
На ней – сто тысяч тонких линий.
От нас остался лишь огонь
Да лепестки от белых лилий.
Мы были – слепком горьких фраз,
Мы были – тенью сатанинской.
Боялись люди наших глаз
И нас не подпускали близко.
Да, был отравленным тот плод —
Мы стали каменной лепниной.
Смотри! Тот жалкий старый крот
Прорыл свой путь, но – снова мимо.
Ты приказал – за мной иди,
Но выстрелил мне в грудь невольно…
Но – нет, не отрекусь – не жди!
Я вызов твой приму спокойно.
И я – была живей ветров,
А стала – птицей омертвелой.
Моя тоска не знает слов,
Ей нет границ, ей нет пределов.
Ты покидаешь дом мой вновь,
И я не жду себе прощенья.
Живой останется Любовь —
Без лишних слов. Без отреченья.
Не отрекусь! Завет таков.
Я буду ждать тебя. И точка.
Пройду с тобой сквозь тьму веков —
И оживу сквозь эти строчки.
Гони меня в страну чужую,
Заставь забыть Святую Русь;
С кем хочешь будь. Люби другую…
Я всё равно не отрекусь.
Давно сожгла свою судьбу,
Пройдя сквозь прах невозвращений.
Но слышу вновь твою мольбу —
И вновь люблю. Без отречений.
Я родилась в тени ветвей,
Я родилась в долине скорби…