Густые брови быстро приподнялись вверх:

— С чего бы?

— С того, что ты мне должен!

— Я не согласен.

— А у тебя уже никто согласие не спрашивает! — сказала как отрезала. — Имей в виду, если где-нибудь, когда-нибудь всплывёт то, что ты здесь встёгивал своему папаше, я на следующий день буду стоять с чемоданами у твоего дома. Откажешься брать на себя ответственность за свою ложь, обращусь к твоему отцу.

— То есть, ты действительно считаешь, что можешь разойтись с мужем из-за того, что я соврал твоему отцу о нас? Не потому, что он тебе изменяет, твои тачки дарит другой, трахается с ней в людных местах, пусть и ночью, а потому что до него дойдут какие-то сплетни? Ты сама себя слышишь вообще? — Макс всплеснул руками и двинулся к микроволновке.

— Ты куда пошёл? Я недоговорила!

— Завтрак твой достану, бестолковая. Говори, не отвлекайся. — ухмыльнулся и принялся накрывать на стол, как ни в чём не бывало.

Стараясь не обращать внимания на его проявление заботы, даже в сложившейся ситуации, я сложила на груди руки и сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем начать говорить:

— Не лезь в мою семью. Олег изменил мне, я изменила ему с тобой. У нас всё в порядке. Все изменяют. Даже твой отец зачем-то попёрся в стриптиз-клуб. Даже ты меня вчера трахал, хотя заявлял мне о какой-то неземной любви к невесте своего отца. Это просто секс. Пойми, что твоя ложь гораздо большее. Олег, может быть, и простит мне измену. Мы, может быть, простим друг друга, ведь мы семья. Но он никогда не простит мне измену с тобой! Твоя семья для него самый мощный раздражитель. — высказавшись, я замолчала и уставилась на одинокую миску, в которой мне предлагали откушать пасту с морепродуктами.

Макс отошёл от стола и пристроился у подоконника, на котором лежали его сигареты с обычной зажигалкой. Открыл окно, впустив в кухню свежий воздух и запах сырого асфальта, и молча закурил.

— Ты ничего не скажешь? — не выдержала я.

— Что ты хочешь от меня услышать, Даша? Ты долбанутая на всю голову. Я всегда это подозревал, но даже представить себе не мог, что всё так запущено. — выпустив дым изо рта, он обернулся, мазнул по мне тяжёлым взглядом и неожиданно усмехнулся: — Семья, говоришь? — с хитрым выражением лица Макс повернулся ко мне, устроив свою пятую точку на подоконнике, и провокационно прищурился. — Очнись, Измайлова. Муж — это ещё не семья. Ты вчера что-то бормотала про сюрприз на вашу годовщину? Ну как? Хороший тебе муж сюрприз устроил? По-семейному провёл ваш праздник со своей любовницей, отодрал её, как шлюху, под деревом… тоже, надо полагать, по-семейному. — он хмыкнул и продолжил, снова затянувшись сигаретой. — Многие мои друзья и друзья моего отца присматриваются только к твоим подругам. Из-за тебя. Тебя считают умной, достойной, разбирающейся в людях… Даша, которую я несколько раз видел на приёмах и о которой слышал, сожгла бы ту аудюжу и оторвала яйца своему мужу, она бы разнесла весь ресторан, не оставив в нём целой тарелки…

Признаться я не сразу поняла, что мне читают мораль. Наверное, поэтому так долго слушала его нудную речь.

— Ты на самом деле дурачок или притворяешься? Ты не знаешь, что такое образ? Не знаешь, что такое соответствовать вашему кругу? Ты не женщина. Тебе не понять, что ты всегда должна соответствовать своему мужчине. Ты всегда должна вести себя достойно. Ты всегда должна. Даже тем людям, которых ты не знаешь, ты тоже должна. По одной-единственной причине — ты женщина влиятельного мужчины. Это дорога в один конец. Потому что, если убрать этого мужчину, ты никто. Ноль! Так что, сынок Северского, родившийся с золотой ложкой во рту, не имеет никакого права мне раздавать советы, даже если он перед этим меня хорошенько трахнул!