Не успела Ева найти что-нибудь более-менее интересное из того, что транслировалось по телевидению, как в комнате нарисовался Слава с двумя кружками, от одной из которых шёл пар. Он протянул Еве компот, оставив себе кофе, аромат которого смешивался со сливочным ароматом мороженого. Слава, не выпуская свой напиток из рук, снова пошёл на кухню за конфетами, отхлёбывая на ходу кофе. Молодой человек обладал исключительным талантом официанта. С полной чашкой горячего кофе он мог выполнять самые разнообразные трюки, не пролив при этом ни капли напитка.

Слава поставил вазочку с печеньем и конфетами на небольшой сервировочный столик и сел на диван, не нарушая личного пространства гостьи. В это время в комнату вошла Элиза. Она потянулась, зевнула, без интереса посмотрела на Еву и запрыгнула на коленки к Славе.

– Ты посмотри какая наглость! – прокомментировала Ева поведение кошки. – Даже не поздоровалась со мной! Элиза Вячеславовна, между прочим, это я вас подобрала с холодной улицы!

– Подобрала и отдала, – уточнил Слава. – А папку своего она любит.

В знак согласия мурлыкающая кошка моргнула. Еве было обидно, но ничего поделать она не могла. Да, она подобрала котёнка, принесла его домой, где ей его не разрешили оставить, поскольку Ася и Вика ужасно мучаются от аллергии на кошачью шерсть. Вот Ева и нашла Элизе заботливого хозяина, который хоть и ничего против питомцев не имел, заводить их себе не собирался.

Всю свою жизнь Ева умоляла мать завести собаку, но Галина Николаевна в принципе питала отвращение к этим животным, а рыбки, крысы и птички как домашние любимцы не устраивали Еву. Так и страдала она оттого, что не может приласкать ни одно пушистое создание.

Элиза была избалованной и довольной жизнью кошкой. Её можно было назвать корпулентной дамой, ибо за два года она подросла и вдоль, и вширь. Она казалась породистой кошкой со своей мягкой длинной дымчатой шерстью, которая лишь на ушках и на лапках перетекала в шоколадно-коричневый оттенок. Но больше всего поражали её ярко-голубые глаза с игривым кокетливым взглядом.

– Завидую я тебе! Когда у меня будет своя квартира, первым делом заведу собаку или кошку!

– В чём проблема? По-моему, ты достаточно взрослая, чтобы съехать от мамы и сестёр хоть завтра, – сказал Слава, отхлёбывая кофе и гладя Элизу.

– Проблема в том, что мне жалко ползарплаты сливать на съёмную квартиру. Я не так много зарабатываю.

– Ты сама променяла свободу на деньги.

– Тебе легко говорить. Ты учишься на бюджете, у тебя нет двух младших сестёр, которым тоже приспичило получать высшее образование (я уверена, что папаша оплатит им только один семестр, иначе твоя… мать устроит бунт) и которые при этом работать не собираются, и вообще ты не девушка: у тебя нет столько потребностей!

– О, да! Куда мне до твоих потребностей! – усмехнулся Слава.

– Твой сарказм не уместен. У тебя из средств по уходу за телом – только мыло. Ты не ходишь на маникюр…

– Ты тоже не ходишь, – перебил Слава.

– Иногда хожу! – настаивала Ева. – Мужские стрижки стоят дешевле женских. У тебя все ботинки чёрные, а потому тебе достаточно одной сумки…

– Что тебе мешает покупать чёрную обувь?

– Не хочу я носить только чёрную обувь! В этом-то и разница между мужчинами и женщинами, – горячо подытожила Ева.

– Ладно, не кипи. Мне проще, хоть я и тщетно пытаюсь скопить на новую машину, тоже работаю и, в отличие от тебя, пропускаю гораздо меньше пар. Ты опять со своими поругалась?

– Я и не мирилась, – лицо Евы стало угрюмым.

– Ну, переезжай ко мне. Я отдам тебе комнату без телевизора, – предложил Слава, щедро размахнувшись рукой, в которой держал чашку. Ева больше не остерегалась его широких жестов, будучи уверенной, что Слава её не ошпарит.