Вынуждена признать, что мой муж, как бы он не был мне неприятен, ведет себя безупречно. Лучше, чем я того заслужила – факт. И меня это парадоксальным образом бесит. Ведь очевидно, что отсутствие с его стороны каких бы то ни было поползновений в мой адрес означает только одно – я совершенно ему не нравлюсь как женщина. Это довольно ощутимый удар по самолюбию хотя бы потому, что я сама, даже будучи в панике, оценила его привлекательность. Нет-нет, это ничего не означает, не подумайте. Только то, что у меня есть глаза. И честность себе признаться в том, что мой муж хорош. С ним даже весело, если достаточно расслабиться и поймать нужный вайб.

– Вау! Ты живешь в башне?!

– Мы живем в башне, да. А что? Принцессе нужен собственный замок?

Это что сейчас было? Попытка щелкнуть меня по носу богатством моих родителей?

– Посмотрим, – задираю нос. – Какой этаж?

– Двадцать восьмой.

Я никогда не забиралась так высоко. Мне предстоит совершенно новый опыт. Не терпится все рассмотреть. Я же раньше жила только с родителями, подчиняясь их правилам и следуя их вкусам, а тут собственный дом. То есть квартира. В которой нас ждет встреча с бабушкой Назара. Меня это беспокоит. Вдруг я ей совсем не понравлюсь?

– Прошу, – распахивает передо мной дверь.

– А как же перенести жену через порог? – из-за нервов несу всякую чушь, Назар удивленно на меня пялится. – Не суть. – Опускаю глаза. – Это такая традиция.

Я делаю шаг в квартиру, но Звягинцев останавливает меня и подхватывает на руки. Легко, будто я ничего не вешу. От неожиданности вцепляюсь в его широкие плечи руками. Мы так близко. Мои губы у его уха, наше дыхание смешивается…

– Так? – усмехается он, заходя в холл, плавно перетекающий в огромную кухню-гостиную.

– Д-да, – сглатываю я, съезжая вниз по его телу. Ноги мягко касаются пола: – Спасибо.

– Обращайся, – белозубо улыбается. – Бабуль, мы дома! Это моя Лала, знакомьтесь. Лала, это моя бабушка – Анна Никитична.

– Здравствуйте, – шепчу я, опустив глаза. Звягинцев почему-то хмыкает.

– Здравствуйте. Проходите, что вы на пороге застыли? Будем завтракать. Если ты мне покажешь, как включается твоя бесовская плита, напеку оладушков.

– Не могу, бабуль. Мне надо отъехать на пару часов. Дела. Тебе все Лала покажет, ага?

– Мог бы и отменить дела по случаю свадьбы, – ворчит старушка.

– Мог бы – отменил. Ну, все. Не скучайте.

Растерянно гляжу на закрывшуюся за мужем дверь.

– Он очень много работает, – замечаю очевидное, будто оправдывая Звягинцева.

– Так было, сколько я себя помню, – Анна Никитична взмахивает сухонькой ручкой. – Думала, разбогатеет, как хотел, так перестанет рвать жилы, а нет. Да ты проходи, проходи, чаю заварим…

С любопытством оглядываясь по сторонам, прохожу вглубь квартиры. Из небольшого холла выходит одна дверь, вероятно, в санузел. Из кухни-гостиной – в спальню. И все? Удивленно хлопаю глазами. Где же я буду спать? Опять на диване? Или все-таки предполагается, что мне придётся разделить постель с мужем? Никогда еще я не жила в настолько маленьких квартирах, хотя и понимаю, что по среднестатистическим нормам никакая она не маленькая.

– Наверное, он трудоголик, – пожимаю плечами.

– А ты не очень-то много про моего внука знаешь, правда?

– Да, – соглашаюсь прежде, чем понимаю, как это может для нее прозвучать. – То есть он не особенно со мной делится историями из детства.

– Вот и плохо! Чтобы по достоинству оценить своего мужчину, нужно иметь представление, через что ему довелось пройти, прежде чем стать тем, кем он стал в итоге. У самой-то тебя, небось, была не жизнь, а малина? – поглядывает на меня искоса.