Надо поспать. Выспаться хорошо, потому что завтра мне предстоит побороться с этим миром. Найти способ, чтобы вернуться обратно, вернуться в мой мир, где меня любят и ждут. Хм… Или не любят и не ждут? Игорь в последнее время часто меня обижал и недооценивал. Или не обижал? Может я все это сама себе придумала? Мне кажется, я схожу с ума. Мозг горит огнем, кровь в висках пульсирует. Я не могу больше думать. Я так устала. Мне срочно нужно поспать.

Я не заметила, как провалилась в сон. Не могу сказать, что сон был сладким, и мне удалось хоть немного отдохнуть. С самой первой минуты меня начали одолевать кошмары. Я вновь и вновь переживала события минувшего дня. Я смотрела на себя, как будто со стороны. Вот я устраиваю утром истерику своим домашним. Во сне изрисованные синим маркером лица близнецов искажаются до неузнаваемости. Я вижу, как пытаюсь приструнить разбушевавшихся мальчишек, а они поворачиваются ко мне и смеются. Это не обычный детский смех, это зловещий смех из фильма ужасов. Игорь из-за двери наблюдает за мной и, когда я отворачиваюсь, крутит пальцем у виска. Обычно этот жест означает сумасшествие. Я убегаю из дома.

Снова пробка. Я вижу ее как будто сверху. Весь город забит машинами. Нет ни одной свободной улочки. Машин становится все больше и больше. Они заполняют город с бешеной скоростью. Моя «Корса» зажата со всех сторон другими автомобилями. Я хочу выйти, но не могу. Я разбиваю лобовое стекло и по капоту выбираюсь наружу. Я опаздываю. Мне очень нужно бежать.

Картинка сменяется. Я стою в кабинете Сергея Петровича. Я очень маленькая, как букашка. Он стоит надо мной, такой огромный, просто гигант. Еще чуть-чуть и я оглохну от его крика.

– Асяяя, вы безответственный сотрудник! Какой пример вы подаете своим коллегам? Вы увооооленыыыы…

А сзади меня раздается хихиканье Жанны. Она ликует. Я разбита и подавлена, с позором ухожу из офиса. Еще долго мне вслед раздается зловещий хохот.

Мама. Она с укоризной смотрит на меня, как будто я не выучила уроки и получила двойку. Она молчит, только разочаровано качает головой. В кадр влезает Леськина голова:

– Забей, систер! Все будет хорошо!

Леськина голова пропадает. Мамин образ тоже постепенно растворяется. Вокруг меня сгущается темнота. Она густым черным вихрем окутывает меня, подхватывает и тащит. А я даже не сопротивляюсь. Мое тело расслаблено. Она отдается черным лапам темноты и безвольно следует туда, куда его затягивает. Темнота поглотила меня. Густая, непроглядная темнота…

Вдруг где-то вдалеке появляются два маленьких янтарных огонька. Две светящиеся точки. Они движутся в мою сторону. И вдруг я понимаю, что это не огоньки. Это глаза. И они принадлежат какому-то существу, которое прямо сейчас движется по направлению ко мне. Мне страшно.

Я слышу глухой удар, как будто что-то упало на капот машины, в которой я сплю. От неожиданности я просыпаюсь, с трудом понимая, где я нахожусь. Я резко сажусь, отчего у меня сразу закружилась голова. Хотя может солидная порция коньяка тоже стала тому виной. Я оглядываюсь по сторонам, давая глазам привыкнуть к темноте, но потом вспоминаю, что у меня есть фонарик и нашариваю его рукой под сиденьем. Мне нужно увидеть, что же меня разбудило. Включаю фонарь. Батарейки подсели, освещение от фонаря очень слабое, но сквозь стекло мне удается осмотреть капот. Никого. Пусто. Вдруг я слышу шаги по крыше машины. Господи, как страшно. Гашу фонарь и вжимаюсь в сиденье, плотнее закутавшись в плед. Сердце бешено колотится в груди, готовое вот-вот выскочить наружу.