– Расследование идет полным ходом. Я сейчас еду на пресс-конференцию. Энн, я хочу с тобой увидеться, обо всем поговорить.

– Это, наверное, Зак?

Зак?

Рид озадачился.

– Что-что? Не понял.

– Я думала, это он тебе позвонил. Ему снились кошмары. – Ее голос спустился до шепота: – Он по тебе скучает.

– Скучает, по мне?

Ум кипел от противоречивых эмоций. «Чего ты ожидала, Энн? Ты рисуешь меня эдаким злым прокаженным, потому что мне нравится моя работа. Ты выдергиваешь его из единственного дома, который ему известен, отнимаешь его у друзей, у соседей. Он, наверное, до смерти напуган этой дикой историей с похищением. Каждое утро он вынужден вставать в полшестого, чтобы его через весь Залив везли в школу. Ему приходится пропускать футбол, которым он живет и дышит. Ты швыряешь его маленький мир в блендер. Он тоскует по тому, чего ты его лишила: по дому».

«А ну стоп».

Он был не прав. Обвинять Энн мог бы лишь глупец. Вини себя, Рид.

– Я скучаю по вам обоим, – сказал он.

– Тогда почему ты не приезжал с ним повидаться?

– Когда ты переехала в Беркли, я понял, что ты не хочешь меня видеть. Клянусь, я думал, что так угодно тебе. Мне приходилось перебарывать желание увидеть тебя. Я парковался на улице рядом с домом твоей матери, надеясь увидеть тебя.

– Ты это делал?

– Я не знаю, каковы правила, Энн.

– Однажды Зак после школы начал спрашивать меня о тебе, и когда же мы перестанем злиться и вернемся все обратно домой.

– Глянь-ка, уже смолоду разгребает чужое дерьмо.

Они обменялись хохотком, деликатно обходя вопрос Зака стороной.

– Энн, я хочу, чтобы мы встретились. Есть о чем поговорить.

– Зак, между прочим, ждет, когда можно будет приехать в твою газету. Почему б нам к тебе не заглянуть и не пообедать на этой неделе?

– Заметано. Он не хочет со мной немного поболтать?

– Конечно, минутку.

Энн положила трубку – судя по всему, на стол. Через несколько секунд послышался бодрый перестук ножонок Зака. Он бежал к телефону.

– Папа? – схватил он трубку.

Рид ощутил у себя в горле комок.

– Зак, как ты там? Молодцом?

– Ага.

– С бабушкой хорошо себя ведешь?

– Хорошо. – И, понизив голос до шепота: – Я даже помню опускать в туалете сиденье, когда схожу.

– Ай молодец.

– Пап, а мы домой обратно поедем?

– Сейчас решаем. Решим ведь, так?

– Ты же, пап, хочешь, чтобы мы все вместе поехали домой?

– Да, конечно.

– И я тоже. И мама. Я слышал, как она говорит бабушке.

– Это хорошо. Я рад. Хочешь о чем-нибудь меня спросить?

– Тот маленький мальчик, которого вчера похитили. Я видел его фотографию в вашей газете. Он что, мертвый?

– Никто не знает. Полиция очень усердно работает над этим делом.

– Полиция ведь его поймает, похитителя? Они же поймают его до того, как он заберет еще и других детей? Да, пап?

Рид провел рукой по лицу.

– Зак, ты даже не знаешь, как мы с мамой тебя любим. Больше всего на свете. Ты слышишь меня, сынок?

– Наверно, да, – ответил он тихим голосом.

– И это нормально, немножко бояться и быть очень осторожным, чтобы никогда, никогда не разговаривать с незнакомыми. Только, Зак, не позволяй себе сходить из-за этого с ума. Не путай это с тем, что сейчас происходит у нас с мамой. Хорошо? Мы с мамой решаем, как снова быть вместе.

– Но когда, папа? Я хочу домой… – Голос Зака рвал сердце на части.

– Точно сказать не могу, сынок.

Зак тихо заплакал.

– Зак, грустить – это нормально. Мне тоже грустно. Но тебе нужно быть сильным и терпеливым ради мамы и меня. Ты можешь это сделать?

– Угу. Я постараюсь.

– Мы сделаем все, что в наших силах. Обещаю тебе, что очень скоро мы с тобой снова поговорим.

Рид посмотрел на часы.

– Скажи маме, что я ей позвоню. Теперь мне пора идти, сынок.