В свою очередь и Мурашов тоже совершил прыжок, но в длину. Он предполагал, что от вампира, выбравшегося из гроба, а потом из дупла, не следует ждать ничего хорошего. Во всяком случае не следует наивно верить, что подобного рода субъекты угощают всех поголовно шоколадными конфетами и медовыми пряниками.

– Ура! На ловца и зверь бежит! Ты, как раз, мне и нужен, – завопил Лопатов. – Я вспомнил! Ты – Филипп Мурашов, способный студент. У меня хорошая память, представь себе. А сейчас, без сомнения, ты – сельский врач. Угадал?

– Нуда! Имею определённый опыт врачевания в селе Синие Быки. А вы, как я понял, Игнат Аркадьевич, переквалифицировались в настоящее время и стали профессиональным вампиром.

– Я категорически возражаю против ахинеи, которую ты несёшь, Мурашов! Я даже протестую против такой постановки вопроса и неверного, антинаучного определения категории моего физического состояния!

– Но я в своих утверждениях основательно опираюсь на фактический материал.

– На какой ещё фактический материал? Ты же, чёрт возьми, Филипп медик, врач, материалист! Что за чепуху ты городишь? Ты хотя один раз в жизни видел вампира?

– Нет. До внезапной встречи с вами не видел.

– Какой я тебе вампир?

– Я не знаю, какой. Я в классификации вурдалаков и упырей совершенно не разбираюсь. Но если вы сожрёте лечащего врача-хирурга из славного села Синие Быки, то лишите медицинской помощи несколько тысяч человек. У нас ведь почти город или, в крайнем случае, посёлок городского типа.

– Твоё поведение меня раздражает и настораживает, – Лопатов пальцами правой руки почесал бороду. – Ты меня пугаешь, Филипп! Я должен тебя съесть?

– Ну, может быть, не целиком сожрать, а только мою кровь выпить. Это однозначно. Правда, имеются у нас в селе и другие медики со специальным высшим образованием.

– Не сомневаюсь.

– Предполагаю, что они… на вкус тоже хороши или даже лучше, чем я.

– Ты рассуждаешь, Филипп, как сектант.

– К тому же, среди них много таких, которые больше уважают не пациентов, а их деньги. Наличными. Их можно жрать. Правда, и тоже жалко. Пусть они хреновые, но люди. А я – настоящий и талантливый врач.

– Жуткое самомнение! Полное отсутствие скромности! Разве я тебя и всех вас этому учил?

– А чего скромничать? Я уверен, что без меня селу не очень хорошо будет. Моя супруга Алевтина и ещё несколько самоотверженных, славных врачей не справятся с огромным объёмом работы. А сейчас вот, под каждым кустом затаился брендовирус. Он почти такой же страшный и непредсказуемый, как гражданская война.

– Под каждым кустом, Филипп, затаился проходимец на проходимце.

– Предупреждаю вас, Игнат Аркадьевич, что я не только хирург, у меня – широкий профиль. А если вы хотите мне что-то сообщить, то давайте сядем друг от друга подальше, и я возьму в руки вот эту большую палку. Так надёжней будет. Я буду бороться за свою жизнь до последней капли… крови. Мы, Мурашовы, народ героический.

Пожав плечами, Лопатов устроился в метрах пяти от собеседника на стволе поваленного дерева. Мурашов нашёл пенёк, довольно удобный для сидения. Поднял с земли и сухой дубовый сук. Он твёрдо решил, в случае необходимости, активно и храбро сражаться с вампиром

На пороге дома Мурашовых всё ещё стоял Веткин. Никак не мог уйти. Жестикулировал руками. Говорил. Скромная и культурная Алевтине вынуждена была слушать бред старика, но только до тех пор, пока не лопнет её терпение. Но её внутренний и внешний протест, пусть медленно, но нарастал.

Но пока она сидела на стуле и поглаживала пальцами виски. На столе – таблетки, конечно же, успокоительные. Алевтина проглотила одну из них, запила водой.