– Дабро пажалыват в Тархангир, дарагой! – осклабился взяточник желтозубой улыбкой.

– Спасибо, дорогой! Не подскажешь, где я могу продать лошадь поблизости?

– Как в ворота войдёшь, иди прямо два полёта стрелы, потом повернёшь направо, увидишь мечеть. Рядом будет караван-сарай с конюшней. Хозяин – Касым, скажешь от стражников восточных ворот. Хорошую цену даст!

– Ну да, и вас не забудет, дарагой!

– Маладец! Ты начинаешь понимать Тархангир… – совершенно без акцента закончил мечник и подмигнул мне.

Я хмыкнул и направился в ворота, ведя коня на верёвке.

Касым оказался косым. Ну, на самом деле, без шуток. Сухой, сморщенный, как изюм, старик с желтоватой кожей в полосатом стёганом халате вышел мне навстречу, вызванный мальчиком-слугой, которого я приметил у ворот караван-сарая. Старый многолетний шрам от удара саблей когда-то зарубцевался не очень удачно, и веки левого глаза образовали уродливый нарост, неприятно притягивающий взгляд.

– Это ты, жрец, коня продаёшь? – старик вперил в меня здоровый глаз.

– Да, уважаемый, – поклонился я. Спина не переломится. А восток – дело тонкое. Да и старичок не простой. 370 уровень. Что-то мне высоколевельные NPC стали попадаться часто. К чему бы это?

– Это боевой конь орков, а где сбруя и уздечка?

– Стражникам отдал за вход в город.

– Жадные собаки, сколько хочешь за него, жрец?

– Это боевой трофей и…я вижу вы человек уважаемый, не будете наживаться на путешественнике. Не будет ли наглостью с моей стороны, попросить вас в счёт оплаты комнату на несколько дней и какую-нибудь приличную одежду…

– Я не хозяин караван-сарая. Мне принадлежит только конюшня. Но я понял тебя, жрец. И не буду наживаться на человеке, попавшем в беду. Проходи, в поилке для лошадей чистая вода, можешь вымыться. Слуга принесёт чистую одежду. Я заплачу Ибрагиму за комнату и еду для тебя. Время обеда, как переоденешься, приходи. Шурпа сегодня удалась, – и Касым, взяв у меня верёвку, повёл коня в денник.

Я не стал себя упрашивать. Скинул с себя рясу, превратившуюся в откровенную тряпку. Исподнее тоже оставляло желать лучшего. Украдкой оглянувшись, не смотрит ли кто, скастовал Малое Исцеление и заживил крупные порезы и царапины, оставив пару незначительных ссадин и синяков. Вода в поилке успела нагреться. Я взял стоявшее рядом деревянное ведро, с наслаждение окатил себя несколько раз, растерев тело надёрганным тут же пучком сена. Приятный запах скошенной травы, освежающая вода и яркое солнце подняли моё настроение и напомнили о то, что с утра я ничего не ел. Вспомнилось предложение Касыма о шурпе, и я невольно сглотнул слюну.

Мальчик-слуга принёс мне простое льняное полотенце и аккуратно сложенную одежду. Неброского бежевого цвета длиннополую рубаху с незатейливой вышивкой на рукавах и вороте, белые шаровары до щиколоток и тёмно-серый халат – кафтан с откидывающимся капюшоном. Мальчишка помог мне во всё это облачиться. Подсказал, как правильно завязывать шнурок на шароварах, застегнул пояс сумасшедшего алхимика поверх халата. Показавшаяся мне поначалу нелепой, одежда оказалась очень удобной, не стесняла движения и замечательно подходила для местного климата.

Мальчик проводил меня к широкой лестнице под арками первого этажа караван-сарая. Поднимаясь по мраморным ступеням и отмечая богатое убранство постройки, я увидел Касыма, распекавшего видимо нерадивого смотрителя за верблюдами, рыжие спины которых виднелись сквозь балки навеса над загонами для скота. «Неплохой бизнес у этого Ибрагима!» – подумал я, входя в прохладу второго этажа. Ковры, шёлковые и джутовые подушки, медные светильники с цветными стёклами и приятный полумрак после слепящего солнца. Вслед за мной вошёл Касым.