Разрываю платье в клочья, прежде чем соображаю, что сотворила.

– Это тоже разорви, оно мне не нравится, – подает мне еще какую-то тряпку.

– Ты совсем без башки?! Без тормозов? – все же беру вещь и рву ее. Не знаю, просто какая-то дикая потребность, которую я должна немедленно удовлетворить.

– Меня тоже можешь поколотить, если есть желание, – а голос – тягучая патока. Так шепчут своей возлюбленной о любви, но никак не подобные вещи.

– Не хочу, – устало, вновь опускаюсь на пуф.

Присаживается рядом. Он невыносимо близко. Слишком интимно. Хоть Лиам и не дотрагивается до меня.

– Ты морально выжата. Позволь положительным эмоциям проникнуть в твое сознание. Для начала научись радоваться мелочам, – слова льются тихо, проникновенно.

– О, так ты еще взял на себя роль психолога! Так сори, я в нем не нуждаюсь. И копаться в своей голове я тебя не просила, – отвечаю, но уже без прежней агрессии. Помимо воли инкуб действует на меня успокаивающе и одновременно будоражаще. Все что с ним связано, построено на безумных противоречиях.

– Этого не избежать, – замечает слишком серьезно. – Закончим тут, вернемся домой и я начну тебя готовить к встрече с моей стаей.

– Готовить как? Тряпки, окей, надену. Что еще ты задумал? – спрашиваю слишком встревоженно.

– Сейчас тебе принесут еще несколько отличных вариантов, – и выходит. Нет. Он точно меня доведет! И ведь задумал же что-то, подлое и коварное! И как всегда, поставит меня перед фактом!

Мне приносят немыслимое количество вещей. Устаю их примерять. Все сливается в одно разноцветное пятно. Лиам накупил мне нарядов на год вперед. Я пыталась возражать, но разве с ним поспоришь. Нет. Он уперто стоит на своем. В конце, я уже лишь послушно кивала. Хочет он тратить деньги, что ж пусть.

После дикого шопинга он повел меня в ювелирный. Безумно красивые и дорогие вещи, глаза слепит от игры камней. Изделия настолько безупречно выполнены, что я невольно разглядываю их, примеряю.

– О, нищий инкуб осыпает украшениями свою очередную зазнобу, – к нам уверенным шагом приближается молодой парень, смотрит на меня с ненавистью, такой, что кажется, искры от нее летают в воздухе. – Лиам, тебя выперли голого и босого. Какой нечистой силе ты продал свой отросток за такие богатства?

– О, какая встреча, – улыбка Лиама становится еще шире. – Мой младший брат, сколько лет не виделись, а ты ни капли не изменился. Все считаешь чужие деньги. А так и не уяснил простой истины – богатство не приходит к тому, кто надеется лишь на сомнительные выигрыши.

– Да, да расскажи мне про заработанное честным трудом… или в твоем случае хером? Сколько богатеньких старушенций околдовал? Скольких на тот свет отправил? С твоими-то талантами, – цедит сквозь зубы. Парень лихорадочно бегает глазами по драгоценностям. На меня не смотрит, на Лиама лишь вскользь. Взгляд больной, бешеный, он явно возбужден, но как-то неправильно, жутко.

Не могу понять, что с ним не так. Вроде бы миловидный шатен, правильные черты лица, даже замечаю отдаленное сходство с инкубом. Но красота у него какая-то отталкивающая, и не во внешности дело, скорее в том, что исходит от него. Новый знакомый отталкивает с первой секунды.

– Джереми, а ты смотрю, посетил сей гостеприимный салон, чтобы выгоднее продать родительские фамильные украшения, которые ты незаметно умыкнул. Пять лет прошло, и ничего не поменялось, – Лиам берет в руки безумно дорогое колье и небрежно перебирает его в руках, алчный взгляд брата следит за камнями, на висках выступает пот.

– Не твое дело! – вспыхивает. – Проваливай из города! Дела семьи тебя больше не касаются! Хантер сказал, что ты совсем берега попутал. Мой тебе совет, братский, вали, пока с тебя шкуру живьем не спустили! Как ты вообще посмел явиться после всего! Да я сам тебя закопаю! И не посмотрю, что ты мой брат! Ты предал нас всех! – братец так заводится, что слюна брызжет изо рта, он задыхается, глаза болезненно блестят, бегают.