– Что и телефон ее рижский даже не спросишь?– скрипнула она голосом.– От жеж и молодежь сейчас пошла – чуть что, лапки к верху и по течению. Бороться надо, за то, что дорого и интересно. Бороться.

Влад обескуражено улыбнулся ей в ответ.

– А у нее там есть телефон?

– А кабы и не было? Адрес же есть, съездить можно.

– Так она ж меня видеть не хочет,– насупился он,– и не объясняет почему.

Анна Михайловна осуждающе покачала головой:

– Эээээххх… мужчина. Название одно! Все бы тебе попонятнее, да на блюдечке,– она пошла в дом и вернулась через минуту с маленькой записной книжечкой и ручкой.– Агния девка хорошая и правильная. Раз обиделась, значит за дело. Просто так чудесить не станет.

Влад виновато и стыдливо опустил глаза.

– На ручку, спиши телефон их новый. Вот этот,– она указала пальцем на заветные семь цифр.

Влад записал на ладони номер телефона и помчался домой.

Трубку взяли почти сразу, и он услышал тихий уставший голос Агнии:

– Алло.

Влад молчал, потому что сердце колотилось в горле и мешало произнести хоть одно слово.

– Аллооо!– чуть громче сказала девушка.– Вас не слышно.

– Аги…– наконец хрипло выдавил Влад, и кожей почувствовал, как на другом конце провода сразу же повисло напряжение и холод.

– Я же просила тебя не звонить мне,– тихо прошептала девушка, явно не желая чтобы ее кто-то услышал, кроме него.– Как ты вообще достал этот номер?

– Твоя бабушка дала,– Влад не знал, как и что сказать ей, чтобы она выслушала.– Пожалуйста, поговори со мной. Я не понимаю, что происходит. Я виноват перед тобой… я вчера вел себя слишком… развязано и…

– Хватит,– зашипела Агния.– Я не хочу ничего слушать. Вчерашний день совершенно не при чем. Нам просто не о чем говорить. Совсем. Все. Не звони мне больше. Никогда. Не думаю, что это сложо не делать.

Агния положила трубку и, зажав рот ладонью, какое-то время силилась не заплакать, но потом с тихим воем опустилась на пол и обхватила голову руками. Из кухни тут же выскочила мама.

– Агнюш, что случилось?– испуганно глядя на дочь, спросила она и присела к дочке.

Агния ничего не ответила, только покачала головой. Она всхлипнула и несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула, пытаясь унять дрожь. Потом, на секунду овладев собой, она подняла глаза и на удивление спокойно и четко сказала:

– Я беременна.

Вероника Матвеевна открыла было рот, чтобы завалить ее вопросами и высказать возмущение, но потом остановила себя и просто обняла дочь.

Агния плакала долго и сладко, сидя на полу в маминых теплых и ласковых руках. Вероника Матвеевна обнимала и гладила дочь по голове, тихонечко напевая ей мелодии детских песенок и глотая собственные слезы. В коридор по очереди выглянули Андрис Янович и Юлиана, но она отрицательно покачала головой и махнула им рукой, чтобы они не мешали.

Потом Агния вдруг успокоилась, как будто кто-то перекрыл доступ к слезам. Она вытерла слезы, глубоко вздохнула и, посмотрев на мать, очень тихо сказала:

– Мам, я больше не буду плакать. Все.

– Хорошо…– Вероника Матвеевна убрала с лица дочери мокрые от слез и прилипшие к щекам волосы.– Все будет хорошо.

Агния вымученно улыбнулась.

– Папа меня убьет…

– С папой мы разберемся,– улыбнулась ей в ответ мама.– Нюш…а кто…

Вероника Матвеевна запнулась.

– Ребенок только мой и точка,– жестко и холодно отчеканила Агния, и Вероника Матвеевна удивилась такому тону дочки.

– А ты не думала… ну…

– Если ты про аборт, то нет,– твердо сказала Агния.– Думала, но делать не буду.

Вероника Матвеевна кивнула и улыбнулась в ответ.

– Мы с папой и Юлианой рядом,– она покрепче обняла и поцеловала дочку в макушку.– Мы всегда поможем.