Перед ним встала дилемма: снова врать людям и тем самым обезопасить Джулию или быть честным и свободным при условии, что пострадают они оба. Нет, счастье близких людей для него дороже собственного.

Тайлер вернулся на кухню к друзьям, которые до его прихода о чём-то мило беседовали друг с другом.

– Всё в порядке? – осведомился Джеймс.

– Конечно, – Тайлер улыбнулся, думая о том, что иногда в этом мире всё-таки лучше соврать.

Когда пропадают люди, когда отчаяние захватывает с головой, когда мир вокруг рушится, тебе уже не кажется, что расставание с парнем – вселенская катастрофа. Прошло время, и Хейзел только-только начала приходить в себя, в свою обычную колею, где она спокойно учится, смотрит сериалы, читает книги и разговаривает с Джулией целыми часами.

Конечно, Крис, чёрт бы его побрал, никуда не делся из глупого сердца девушки, но постепенно время, которое она ненароком отводила для мыслей о нём, сокращалось. Свон научилась отвлекаться. Она прекрасно знала, что в таких ситуациях лучше забыться, обратить своё внимание на что-то другое и уйти в это «что-то» с головой.

Таким образом, Хейзел была благодарна Джулии за то, что она всё-таки заставила пойти подругу на вечеринку кузена. Даже при её повседневно-пессимистичном настрое, Хейзел старалась думать о том вечере только хорошее: она отгоняла мысли о своей панической атаке, о пререканиях с Грейс, о внезапном исчезновении Марвина…

Впрочем, о последнем забыть было практически невозможно, потому что Джулия с ума сходила от беспокойства, заражая этим самым беспокойством всех окружающих.

– Неужели он так и не позвонил? – удивлялась Хейзел, сидя в спальне у лучшей подруги.

Джулия лежала на кровати и смотрела в потолок – одна их тех немногих вещей, на которые у неё хватало сейчас сил.

– Нет, – коротко ответила она и снова ушла в свои мысли.

Это было слишком даже для застенчивой мисс Свон, которая редко начинает разговор первая и которая не бывает нигде, кроме школы, дома и квартиры семьи Миллс.

Она бы, конечно, могла приободрить подругу, сказав, что Марвин обязательно позвонит, но это было бы жестокой ложью, а лгать Джулии Хейзел не любила. Поэтому девушка просто задумчиво смотрела на неё, размышляя, чем можно помочь.

К её удивлению, Джулия сама начала разговор.

– Сначала я, может, и могла поверить, что у него действительно какие-то дела и он настолько занят, что у него даже нет времени на звонок мне или отцу. Но теперь…теперь, когда прошло так много времени… Боже, Хейз! – русоволосая девушка вскочила с кровати и схватила себя за голову. – Даже если и было что-то срочное, это уже неважно! Я чувствую, что что-то случилось!

К сожалению, рядом не было такого человека вроде Джеймса или Грейс, который мог бы сказать: «Не паникуй раньше времени», поэтому наши девочки, разумеется, пришли в безумие. Джулия что-то бормотала себе под нос, крепко сжимая в руках подушку и кидая её затем в стену. Хейзел проявляла это пассивно: уставилась в одну точку, думая о самых худших вариантах сценария.

– Мы не должны сидеть сложа руки, – заявила Свон после долгого молчания. Слова девушки удивили её саму: не она ли обычно отказывается от приключений?

– Знаю, – кивнула Джулия. – Но что мы можем сделать?

– Давай подумаем, что у нас есть. Странный рассказ от его мамаши. Это раз. История его телефонного звонка, услышанного Грейс. Это два. Видеосъёмка Джеймса, которая начинается аж со Дня Рождения. Это три. И найденный в переулке труп. Четыре.

Тайлер мог скрыть от Джулии «милую» беседу с её отцом, но про мертвеца Оливера ему пришлось сказать, чем он, собственно, напугал бедную девушку. Правда, Андерсон скрыл подробности: труп остался загадкой, а не сумасшедшим мистером Холтом, которого разыскивала полиция.