Констант поднял голову, постепенно глаза его очищались от накипи отчаянья, в них вспыхнули искорки интереса, откашлявшись, он сказал:

– Ты знаешь, благодаря своим связям я вхож во многие дома уважаемых купцов, мои люди также посетили каждый постоялый двор и общественные ночлежки, более того – я лично имел беседу с начальником доставившего нас каравана. Кое-кто мельком видел соответствующую описанию особу, но в одном все схожи: никто не знает, с кем она путешествовала, ни когда присоединилась, ни когда покинула процессию. Тогда я посетил городской архив, и вот что выяснил, роясь в пропахших плесенью фолиантах: в прошлом столетии причиной распада обширного Ур-Алтынского ханства, в действительности представлявшего собой союз патриархальных общин лесных и горных племен, стала неблаговидная история, случившаяся среди верхов правящей фамилии и подобно пожару распространившаяся среди самых широких слоев, ломая окостенелые устои и быт общества. Что-то связанное с незаконнорожденным отпрыском одной незамужней особы. В той вспыхнувшей братоубийственной усобице сгинуло бессчетно народа, в том числе и сама виновница преступления.

– Я не понимаю, к чему вся эта быльем поросшая чушь, Констант, стоило ли задерживаться столько дней в Древограде, чтобы ворошить грязное белье давно умерших иноземцев? – перебил Сандр.

– О, поверь, оно того стоило мой мальчик, с жаром продолжил Констант. – Как я уже говорил, вооружившись увеличительным стеклом, я просматривал сохранившиеся генеалогические древа династий, относящиеся к той эпохи царствования, и под одной из вымаранных надписей обнаружил сохранившейся портрет нарушившей закон госпожи, а надо сказать она занимала отнюдь не последнее место при дворе. И вот тут я подхожу к самой интриге – там была изображена наша скрывшаяся незнакомка.

– Не может быть! – вскочив с табурета, воскликнул юноша. – Но даже ежели допустить, что той ночью мы оба пали жертвами игры разума да травяного дурмана, не могло же нам привидеться одно и тоже!

– Конечно, нет, я просто в растерянности, заинтригован и сбит с толку. Ур-Алтынское ханство кануло в лету, развалилось, распалось на незначительные обособленные общины, которым, памятуя извлеченный кровавый урок, заново пришлось переосмысливать роль женского начала как подлинного воплощения источника и охранительницы рода. Но почему она, как ей удалось, я хочу сказать, что, то было за виденье: неведомая магия, черное искусство эскулапов, а может козни неуспокоенных духов земли?

– Что ж, все, что ты мне поведал, весьма запутано и прискорбно, – подвел итог Сандр. – Воздвигнув жертвенник в честь моего отца на развалинах Мора, мы двинемся навестить наших родичей в Медвежьем Доле, в конечном счете, караван двигался оттуда. А если понадобиться, то огнем и мечом прочешем забытые кручи и буреломы востока.

– Но…– попытался возразить Констант.

– Никаких «но»! – вспылил Сандр. – Я – безраздельный хозяин в своем уделе, и господин над своими людьми. Это ли не знак свыше, из непознанных сфер, меня ведет путеводная звезда, сие не подлежит сомнению!

– Она такая необычная, яркая, умная, а ее рассказы просто нашли живейший отклик в моей душе, – уже мирно произнес Сандр, охлаждаясь так же внезапно, как и вскипая. Он взял небольшое походное зеркальце из ящика раскладного письменного стола и принялся рассматривать себя. – Как ты думаешь, я понравился ей?

– Без сомнения, – буркнул Констант, разворачиваясь, чтобы уйти. – Несомненно.

– Констант! – позвал Сандр, когда наставник уже откинул полог шатра, запуская внутрь промозглый ветер. – Разве до тебя еще не дошло, что я уже давно не