Антон встал, прихватил початую бутылку виски и вышел на крыльцо. Светало. Озеро Селигер мягко блестело в тонкой, почти невесомой дымке утреннего тумана. Ни дуновения. Ни звука. Его взгляд упал на пачку сигарет, оставленных кем-то из близнецов на широких перилах. Антон достал одну сигарету, с сомнением покрутил в руках. Он не курил лет пятнадцать точно. А то и больше. Но почему-то именно сейчас захотелось почувствовать на языке горечь табака. Он знал, что этого делать не стоит. Представил, как едкий дым оседает на горле, и против воли закашлялся.

– Давно бросил?

Диана подошла неслышно и встала рядом. Завернутая в одну лишь простыню. И Антон, обернувшись, поднял руку, коснулся чуть дрожащим пальцем обнаженной ключицы. Кожа девушки была горячей и влажной на ощупь. Диана замерла, внезапно смутившись.

Антон отдернул руку и ответил:

– Давно. Еще до твоего рождения.

– Что?

– Курить бросил давно.

– А… – Диана хотела спросить что-то еще, но он приблизился к ней вплотную и, подхватив под ягодицы, усадил на перила. Девушка испуганно ойкнула и вцепилась в его плечи руками.

Когда он целовался последний раз?

Глупый вопрос…

В первые секунды ему показалось, что Диана не ожидала от него ничего подобного. Робко раскрыла губы навстречу его губам, выдохнула еле слышно, и ее темные ресницы затрепетали немного удивленно. Но он отбросил ненужные сомнения и углубил поцелуй, резко, почти жёстко, обхватив девушку за шею. Та податливо прижалась к нему, обвив за талию ногами, и Антон застонал, про себя проклиная близнецов с их ненужными соблазнами. Отступать было поздно. Его рука скользнула вверх, сминая простыню. Диана выгнулась в его объятиях, Антон немного отстранился, звякнула пряжка ремня…

На причале, на их причале, стояла Катя. В светлой ночной сорочке и шали, накинутой на плечи, она казалась нежной и несбыточной мечтой. Она смотрела прямо на него и двумя руками теребила кончик рыжей косы, в которую были вплетены красные ленты.

Дыхание сбилось, руки похолодели, и Антон резко отстранился. Проследив за его взглядом, Диана обернулась, и, увидев тонкую фигурку на причале, хрипло рассмеялась. Легко спрыгнула с перил и, одним движением сбросив на пол простыню, исчезла в доме.

Антон рухнул в кресло и закрыл глаза. Он не знал, сколько просидел так, без единой мысли в голове. А когда поднялся, Кати на причале уже не было.

Их пробуждение никак нельзя было назвать счастливым. А все потому, что разбудила их Сашка. Стремительно влетевшая в баню и так и застывшая на пороге с разинутым ртом. За ее спиной с невозмутимым лицом маячил Андрей, Сашкин супруг.

С годами Александра Юрьевна Романова, в девичестве Игнатова, только похорошела. Довольно высокая и худощавая, как и все они, в свои сорок один она оставалась по-юношески гибкой, хотя идеальное темное каре уже тронула седина. Зеленоглазые и скуластые, они с Антоном с детства были похожи, а с возрастом это стало заметно особенно.

Саша окинула комнату возмущенным взглядом, прицельно задержавшись на пустых бутылках, аккуратно стоящих в углу.

– Привет! – произнес Антон.

Он и Севка лежали на разобранном диване, укрывшись одним пледом на двоих. К утру похолодало не только на улице. Самый младший Игнатов попытался было подняться навстречу сестре, но Сашка его остановила:

– Не вставай, уже ухожу. Сил смотреть на вас нет! И где Славик спрашивать не буду.

– Спит твой Славик наверху. С Аськой в обнимку, – обиженно проговорил Сева.

– С Аськой? – растерялась Саша.

– Иди уже. Дай людям поспать! Андрюх, ты вообще зачем ее сюда пустил? – он хотел сказать еще что-то, но Сашка уже снова была на улице, потащив за собой мужа.