На календаре была пятница. Подружки одна за другой марафетились и уходили на свидания посвященные дню влюбленных.

Секретаршу Снежану засыпали букетами и она отпросилась уже в 16, когда где-то внизу забибикал лендровер.

Даже после того, как её забрали прямо из офиса, курьеры принесли ещё три букета. Вот вертихвостка!

А у меня… у меня парочка мэтчей в тиндере… На фоточки, которые делала пару лет назад на отдыхе в Турции, когда была ещё не такой уж и толстой, если повернуться к камере бочком.

На часах было уже 19 часов, я и не заметила, как все разошлись праздновать День Влюбленных. Кто-то в кино, кто-то в театр, кто-то в ресторан, а кто-то в отель.

Я зашла в Тиндер, в ожидании приглашения хотя бы просто погулять, но… оба диалога остановились на моем смехе, над присланными мемами… От отчаяния, я уже была готова написать сама, но в этот момент я услышала, как хлопнула дверь кабинета Босса.

Высокий и стройный он, как обычно, на высокой энергии, поджарый выскочил в дверной проём.

Сначала, он и не смотрел в мою сторону, к чему я уже привыкла, но вдруг повернул голову.

– А что вы… эээ…

– Катя.

– Катя… не ушли… праздник же…

В голове снова был полнейший ступор. Но я просто сказала первое, что попалось в голову:

– А меня никто никуда не позвал.

Начальник тихонько улыбнулся самому себе. Задумался. И глядя куда-то себе под ноги с грустью советских кинофильмов проговорил:

– Вот и меня никто никуда не позвал…

Тут я поняла, что действительно: на календаре 14 февраля, а такой красавчик до сих пор не бежит с букетом к какой-нибудь даме.

– Может зайдёте ко мне в кабинет, Катя?

Его низкий брутальный голос не звучал, как вопрос или приглашение. Это был скорее указ Босса.

Я молча встала и пошла в его кабинет так, словно меня снова будут отчитывать.

По пути обратила внимание, что во всем офисе кроме нас двоих не осталось ни души.

Он закрыл дверь на ключ. За окном мела пурга. И стояла уже глубокая февральская темень.

Ростислав Валентинович прошел мимо меня своей уверенной походкой. Я успела зацепить взглядом его округлые ягодицы краем глаза. Бедра его были перекачаны, и штаны едва не лопались, когда он садился.

Я смотрела как на его блестящих дорогих часах тикали стрелки, когда он сложил руки в замок и проговорил:

– Мне кажется я разучился уже ходить на свидания…

– Вы?

– Да, после смерти жены все стало как-то совсем сложно, и я полностью погрузился в бизнес. Вам нравится работать в моей компании, Катерина?

– Я заерзала на стуле, потому что от его голоса у меня внутри все переворачивалось. И он впервые за несколько лет называл меня «Катерина» и вообще чем-то интересовался у меня.

– Очень нравится,– соврала я, потому что мне больше нравилось смотреть на него и играть в игры на телефоне, но не работать это уж точно.

– Мне удалось построить эту компанию, но любовь не так просто построить.

Я смотрела с 68 этажа башни на засыпаемый снегом город, такси метались взад-вперед, развозя влюбленных… А я внутренне заикалась в попытках придумать хоть что-нибудь умное, чем можно было бы поддержать беседу.

Ростислав поднял свой томный глубокий взгляд. И я впервые заметила, что он смотрит на меня, как на женщину. Пытаясь своим взором очертить мои формы, он окатил мои плечи, прошелся по волосам, остановился на груди ненадолго и спустился ниже по платью к открытым пухленьким коленочкам и туфлям.

Он продолжал что-то говорить. От его голоса я впадала в транс. Меня наполняли волнение и неопределенность: для чего он меня сюда позвал? Я ему нравлюсь или он будет меня отчитывать?– Я тесно сжала толстые ляшки и потекла.