Отдельной вехой в истории класса стала школьная поездка в зимние каникулы. Путешествие предполагалось увлекательное: Сочи – Тбилиси – Ереван и обратно по тому же маршруту. Все на поезде, в плацкарте. Романтика! До краха Империи оставалось по историческим меркам совсем недолго. Но в тот момент ничего, как говорится, еще не предвещало. Закавказье было своим, имперским, но манило экзотикой, вином и чрезвычайной отдаленностью от родительского контроля.

Группа собиралась со всей параллели. Когда организаторы заранее распределили, кто на каком месте едет, Эрик оказался не со своими. Его это нисколько не напрягло, ведь плацкартный вагон – все равно один большой «колхоз». Лева с Седым по какой-то причине от поездки отказались. Значит, родной четверки все равно не было. А там, кто к кому зашел и с кем едет, большого значения не имело. Все само собой устаканится. Или «убутылится».

Его попутчики – Каток, Толстый и Лапидус – оказались сторонниками жесткого социалистического планирования. Они выцепили Эрика дня за три до отъезда. Каток, здоровенный дядька ростом на голову выше немаленького Эрика, объемами и природной нахрапистостью вполне оправдывал свое прозвище. Желающих спорить с ним обычно не находилось. Толстый обладал вполне спортивной стройной фигурой, не соответствовавшей прозвищу. А вот Лапидус как раз был добродушным толстяком.

– Так, парни, ехать нам долго. Бухло и закусон надо взять с собой. По станциям не набегаешься, – начал Каток собрание. – Скидываемся, закупаем все оптом и прячем пока.

Никто не возражал.

– А где прятать то будем? – поинтересовался осторожный Лапидус. – Родители же провожать попрутся!

– Камера хранения! – предложил Эрик. – Сдадим заранее, потом прямо перед отправлением заберем!

– Рискованно. Но умнее вряд ли что придумаем, – согласился Каток.

С алкоголем затруднений не возникло. Взяли ящик «Земфиры» и несколько бутылок водки. А вот с продуктами проблема стояла остро. Стоило все недорого, но в магазинах найти что-то съедобное было непросто. Не рыбные же консервы с собой тащить. Разрешил ситуацию Каток – его мама оказалась товароведом крупного гастронома. Забежав со служебного входа с большой сумкой, Каток через некоторое время вернулся с несколькими килограммами дефицитной «сухой» колбасы и импортной ветчиной в жестяных банках. С таким богатством можно было спокойно отправляться в путь.

На вокзале, однако, все прошло не так гладко, как предполагалось. Родители действительно приехали всех провожать и явно намеревались «помахать платочками» вслед уходящему поезду. Спровадить их никак не получалось. Напряжение нарастало, встал вопрос непростого выбора. Шокировать предков ящиками алкоголя было неразумно. Уехать, оставив в камере хранения все любовно заготовленные запасы, виделось невыносимой перспективой. Хранение оплачено на сутки, и в том, что по приезде через две недели они никакого вина не доищутся, ребята не сомневались. Вид приемщика свидетельствовал о том, что он справится с их ящиком гораздо раньше.

Решение пришло в последний момент.

– Давай из другого вагона выскочим, сбегаем в камеру хранения и так же вернемся, – предложил Эрик.

Распрощались с родителями на перроне, зашли в свой вагон, продолжая махать из окна. И, оставив Лапидуса продолжать прощальный ритуал, бросились перебегать из вагона в вагон. Для надежности проскочили пять или шесть. Стремглав вылетели на перрон и помчались по переходам в камеру хранения. Обратно неслись, вызывая повышенное внимание окружающих: впереди Каток с недвусмысленно позвякивающей стеклом сумкой, следом Эрик и Толстый с тяжелым ящиком в руках. Перекладывать вино времени не было – уже объявили отправление поезда. Здесь надо сказать, что в те благословенные времена даже в пропитанной ханжеством Советской империи никто не осуждал молодых людей с ящиком вина, благо школьниками они не выглядели. Пить в поезде не считалось преступлением – это было личным делом каждого. Проводница вагона, в который они ломились, возмутилась: