Лера уехала на службу, в свой полицейский институт. Я остался дома и стал забивать лёгкие пылью, разбирая книги и вещи покойной тётушки. После романтической, нежной ночи мне меньше всего хотелось ходить с Лерой по риэлторам и нотариусам. Не хотелось такого прозаического, приземлённого, коммерческого, что ли, продолжения. Тем более окончания. Но ведь нас связывали и эти дела. А то, что случилось сегодня ночью – я не понимал тогда, чем именно это было с её стороны: прихотью, желанием заполнить ноющую пустоту в душе, призывом накопившегося либидо молодой женщины – или чем-то ещё, что не дано было мне уразуметь? Мне казалось, что наша сделка по купле-продаже квартиры может несколько опошлить то немногое, что зародилось между нами, пусть и безо всяких претензий на серьёзное продолжение.

Но зря я опасался: все дела уладились на удивление легко и быстро. Мы поехали с ней к её знакомому риэлтору, бывшему однокласснику, который принял нас тепло и деликатно, с чаем-кофе, быстро помог всё оформить, вместе с нами пошёл к нотариусу, который работал на соседнем офисном этаже. Следующий день у нас ушёл на раздачу автографов разным конторам и архивам, визит в банк и – всё, сделка свершилась. Я даже не успел накопить раздражение, которое обычно сопутствует мне при решении всяких жилищно-коммунальных вопросов. Да ещё и деньги появились, что было приятно, скрывать не буду.

– Теперь я приглашаю тебя к себе в гости, – весело сказала Лера, помахивая, как веером, свеженьким свидетельством о собственности, когда мы шли по питерской улице, в то утро обласканной капризным северным солнцем. Лето было в самом разгаре – конец июля. Сделку мы отметили в хорошем ресторане, потом гуляли по Летнему саду. Вечером такси подвезло нас по знакомому нам обоим адресу. Только это был уже её адрес.

Белая ночь была тёплой. Опять назревал дождь, вспыхивали зарницы, потом посыпались тяжёлые капли, застучали по пластику карниза. Лера приготовила ужин. Она и на кухне была женственна и красива. Но я всё чётче понимал, что этот бонус – наши с ней импровизированные отношения – мною не заслужены, что скоро всё кончится, я уеду, а она будет жить своей жизнью, и не знаю, захочет ли ещё когда-нибудь увидеться со мной. Да к тому же я пришёл к выводу, что всё-таки себя обманываю, что я обычный неверный муж, который завёл интрижку на стороне во время поездки в другой город. Я ощущал гадливую неудовлетворённость собою: вот, пожалуйста – быстро продал квартиру, да ещё и развлёкся немного. Два в одном…

Наверное, это была защитная реакция, но я начал немного охладевать к женщине-майору, душевно дистанцироваться от неё. Да, она ладна и симпатична, но таких много. Как можно обнимать женщину, которая днём ковыряется в отрезанной голове? Представил себе разговор с друзьями за кружкой пива: «У меня, ребята, в Питере любовница есть, скажу вам по секрету: она – охотник за головами». Бредятина всякая лезла в сознание.

Но все глупости испарились, едва она вышла из душа, запахнувшись оранжевым полотенцем; на плечах её я увидел блестевшие капельки воды. В то прекрасное мгновенье я понял, что ещё немного, и – всё, я пропал! – я не смогу больше жить без неё! Начну ломать всю свою жизнь!.. И поэтому надо расставаться как можно скорее.

…Я и предположить тогда не мог, что уже на следующий день она мне в этом поможет.

– Лера, мне нужно ехать домой, – сказал я ей, когда утром мы, почти по-семейному, пили чай с тостами и мармеладом и слушали через открытое окно атональную музыку беспокойного города.

– Да, я помню, – сказала она, как мне показалось, суховато. Но при этом голос её едва заметно дрогнул, и я понял, что ей тоже не хочется расставаться. – Ты побудешь до завтра? Можешь ещё остаться?