Еще более необычной выглядела подготовка к этой экспедиции, уже не говоря о том, что всё, связанное с нею, тщательно и скрупулезно скреплялось подпиской о неразглашении, сама она напоминала военную операцию, перед которой командование сознательно, по одним ему известным причинам, не стало проводить инструктаж. Из МГУ были изъяты все документы, касающиеся учебы там Кима. Так же в обязательном порядке у него был взят паспорт, свидетельство о рождении, медицинская книжка, все-все документы, даже права на квартиру.

Пришлось постигать новые умения и знания. Кима даже научили управлять вертолетной техникой, как гражданской, так и военной. И хоть не мог он предполагать, зачем ученому-геологу такие необычные навыки могут в экспедиции пригодиться, пилотирование понравилось Киму больше всего.

Фактически во всей документации был только один пункт, роднивший эту экспедицию со всеми остальными, равными ей по важности, которых было до этого, к слову, не так уж много, – классическое и внутренне ожидаемое: «В случае вашей гибели Академия наук СССР не несет ответственности…». Но дальше этих слов пункт можно было даже и не дочитывать до конца, в частности для Кима он значил то, что оттуда можно не вернуться живым и руководство экспедиции прекрасно это понимает. Возможно, даже руководство экспедиции понимает, из-за чего оттуда можно не вернуться живым, вдруг они имели в виду вовсе не падение в горную расщелину или опасную быструю реку, а что-то гораздо более зловещее, не поддающееся логическому объяснению, и оттого еще более жуткое, о чём само руководство знает, но не знают молодые ученые.

Но обывательский, мелочный страх пред теориями заговора претил Киму! Не просто увлекательной работой, но далеким, судьбоносным для всего мира путешествием представлялась Киму эта экспедиция. За сказочный уют его детства можно не тревожиться, ведь за квартирой останутся следить родственники. Да и потом, глубоко в душе Ким надеялся, что после экспедиции ему позволят остаться на Дальнем Востоке, жить и работать, заставляя служить во благо человечества будущие находки. И грядет совсем иная сказка, та, в которой любая наивная светлая идея станет реальностью и наука распахнет свои врата, забыв о своей вековой тяжести, наконец, явит человечеству все свои секреты.

Пора трогаться в путь…

Дорога из Москвы до Хабаровска была преодолена без приключений, на вполне обычном пассажирском самолете. Очень может быть, что некоторые из семерых товарищей Кима по экспедиции летят этим же рейсом, а возможно, и добираются другими путями, он не знал этого точно. Их должны были познакомить уже в Хабаровске. И всё выглядело как-то подозрительно обычно, даже слишком буднично. Да, конечно же, в большинстве экспедиций добираться приходилось вовсе не на самолете, а на поезде. Но Киму никогда не казалось, что для исследований такой важности добираться нужно будет вот так, гражданским рейсом… «Ту-154»… с полутора сотнями пассажиров на борту. Ким даже ждал, ну когда же появятся детали, чем-то выдающие особую важность пассажира Гнесина и его великую цель, например, странный взгляд стюардессы или какая-то особенная пометка на билете, но нет, ничего необычного не случилось.

Всё встало на свои места по прибытии, когда прямо с трапа самолета Киму была протянута рука человека в строгой военной форме:

– Товарищ Гнесин?

– Да.

– Пройдемте за мной, – сухо, вполголоса обратился к нему военный.

Ким послушался. «Вот это уже гораздо больше похоже на научные исследования государственной важности», – подумал он, следуя за мужчиной. Через несколько минут они покинули территорию аэропорта, подойдя к небольшой, очищенной от снега его окраине. Февральское солнце слепило глаза, отражаясь от бескрайних снежных просторов, раскинувшихся прямо за зданием аэропорта. На фоне этого залитого светом пространства была одиноко припаркована черная «Волга». Подойдя к автомобилю, военный открыл заднюю правую дверь. Ким даже не сразу догадался, что военный сделал это не затем, чтобы сесть самому, а для него, для Кима. Впервые в жизни ему было оказано обращение, достойное не простого студента, а важного государственного чина.