– Я не упущу наш шанс, – нажимая на рычаг, сказала она. Еще секунда и пулеметная очередь точно поразила цель. Данасский аэрлайт загорелся и начал стремительно терять высоту.

– Ура! Мы сделали это, – Алекс, не ожидавший столь легкой победы, обнял Эрис, так крепко, что они ударились шлемами.

Их соперник, пролетев через облако пепла и гари, пронесся мимо не снижая скорость. Красивая и грозная машина принадлежала далеко не рядовому пилоту, судя по последней модели и усовершенствованной комплектации.

– Пытается спастись бегством от позора, – констатировал Алекс, когда истребитель просвистел вплотную с ними. – Мы показали ему, что простые сопротивленцы могут сражаться не хуже правительственных войск.

Эрис с интересом обернулась в сторону ратанского аэрлайта, когда они пролетали рядом друг с другом и вздрогнула. Она не сразу поняла, что ее напугало, заставив сердце замереть. Однако забыть этот взгляд было трудно, взгляд ратанского пилота, который едва не прожег ее насквозь. Долгие дни, наполненный гневом глаза всплывали в ее памяти, и каждый раз ей становилось жутко. За исключением черных глаз, Эрис почти ничего не запомнила во внешности пилота, но могла поклясться, что узнает его из тысячи других.

– Кем он себя возомнил! – не унимался Алекс. – Считает, что, раз сел в правительственный аэрлайт, так может указывать нам что делать!

Эрис почти не слушала его, пропуская слова мимо ушей, изредка одобрительно кивая. Алекс был доволен как ребенок, он в красках представлял, как будет рассказывать о победной дуэли, и все вокруг, даже отец, будут восхищаться его мастерством.

Но этот рассказ будет омрачен гибелью всего отряда. Только сейчас юноша, оглядевшись, осознал случившееся. В небе находилось несколько десятков истребителей с «Черного Ворона» но, ни одного с родным его сердцу гербом отряда сопротивления. Он не мог в это поверить, такого просто не могло быть! Неужели все, кого они знали и любили – погибли?

– Алекс, никого не осталось… – тихо прошептала Эрис.

Девушка посмотрела на него с широко раскрытыми глазами, ведь в порыве радости они совсем забыли о других.

– Льюи, Брайн, Лени, Вирок… – он мог бы повторять их имена без конца, – неужели все они погибли?!

Алексу с трудом давались слова, он еле сдержался, чтобы не заплакать. В памяти всплывали лица друзей, приятелей и наставников. Все они были, по-своему, ему дороги.

Льюи и Брай – его ровесники, братья, которых война сделала никому ненужными сиротами. Им было всего по двенадцать, когда они полные злости на весь мир пришли к дверям штаба и умоляли взять их в пилоты, желая отомстить за смерть родителей. Ханс Черм, видя боль в их глазах, не смог отказать. Эти двое сначала помогали механикам, а в четырнадцать лет, командир отпустил их в первый полет. Льюи и Брай отомстили за смерть родителей, но кто теперь отомстит за них? С ними было весело, и Алекс никогда бы не подумал, что смерть разлучит их так скоро. Теперь они, еще пару минут назад дышащие полной грудью, превратились в пепел и это ужасало.

Вирок был одним из наставников Эрис и Алекса. Когда-то правительство Нилания нещадно лишило его главного – радости быть полезным своему народу, отправив на пенсию. Мужчина медленно спивался, когда Ханс Черм встретил его в одной из таверн, с трудом признав, в обросшем пьянчуге своего давнего боевого товарища. А узнав, рассердился и взял к себе. «Именно отец, – подумал Алекс, – вернул Вироку страсть к жизни». Алекс помнил, как будучи восьмилетним мальчиком попросился в полет, но отец отказал ему, а Вирок тайно взял с собой. Это был первый полет Алекса, полет после которого он уже не мог представить себе жизнь без аэрлайтов.