– Хайре, мои драгоценные гости! И да обласкает вас в щедротах Зевс-громовержец! – издали громоподобно выкрикивает владелец поместья. Мегиста прикладывает правую руку к груди. Её ответное приветствие замечено. Полидам переводит взгляд на Гермократа. В руках старика нет посоха, как нет и оружия. Взгляды гаморов, казавшиеся хмурыми, на поверку оказываются наполненными жгучим любопытством. Со всех сторон раздаются шумные приветствия прибывшим. Мирон, Граник, Гермократ исчезают в толпе. Мегиста, Протагор и молчаливая семиструнная кифара-форминга остаются вне её. Перед Мегистой снова спины и затылки.

– Какие виды на урожай пшеницы, мой Гермократ? – выхватывает Мегиста из общего гула. – Отличные виды… – только и успевает расслышать первые слова ответа.

– Вас просят пройти к креслам. – Раб-прислужник появился как раз вовремя, он склоняется в почтительном поклоне перед Протагором и Мегистой. Грусть одиночества не успевает посетить двух забытых гостей. Мегиста оглядывает раба. Рослый загорелый мальчишка возбуждён праздничным событием. Изо всех сил невольник старается подражать манерам гаморов.

– Гости моего хозяина, я провожу вас. Кресла для приглашённых позади столов сисситии. Там. – Правой рукой рыжий мальчишка-кельт указывает налево. Мегиста с Протагором следуют за провожатым. Девушка оглядывается назад в надежде увидеть дорогого мужа, но безрезультатно: оливковые венки на головах гаморов так схожи.

– Нам надо поговорить, – шепчет Полидам на ухо Гермократу, стискивая правой рукой раскрытую ладонь юноши. – Разговор наш будет серьёзным.

Гермократ отвечает на очередное приветствие гаморов, всматривается в таинственное лицо воспитателя. Двое мужей неспешно покидают собрание. Оставшись наедине с Гермократом, суровый Полидам сжимает обеими руками юношу за плечи. Тот расплывается в детской улыбке.

– Перестань улыбаться! – грозно напирает старик. Шрам собирается в зловещую складку. Мирон прав, в таком состоянии духа гамор Полидам вполне сойдёт за рассерженного, да что там – разъярённого духа леса.

– Ой, и не подумаю. – Детская улыбка Гермократа становится ещё более наивной. Старик сдаётся, усмехается, разжимает тиски.

– Наши брачные соглашения в силе? – Тон доверительного разговора такой же пугающий.

– Конечно, возлюбленный отец. Соглашения в силе. Клялся тебе перед богами. Клятву сдержу. Женюсь на любой из твоих дочерей. – Гермократ излучает такое детское счастье, что Полидам от удовольствия зажмуривает глаза.

– Оливия, старшая. – Полидам оглядывается в сторону дома. – Без ума от тебя. Ты же знаешь не хуже меня. Моя девочка бредит тобой.

– Отец, твоей Оливии, великолепной красавице, едва двенадцать лет. По закону полиса брак возможен только с пятнадцати. Что делать мне с ней три года?

– Не учи меня законам, знаю их получше твоего! Я дал согласие на твой неравный… по имуществу, да какое там имущество, слёзы одни… союз с какой-то там приезжей флейтисткой лишь только потому, что она из древнего знатного рода бакхиадов13, как и мы с тобой. Ты уговорил меня! А ты умеешь уговаривать, лисёнок мой. Но если бы не подтвердилось её коринфское родство, то я бы её, бродячую мошенницу, хитрую соискательницу лёгких богатств, вот этими руками… сам…

Пришло время Гермократу стиснуть в объятиях обиженного старика.

– Ну разве я тебя хоть раз подводил? Отец дорогой? Скажи, разве я позорил тебя чем-то недостойным? – Гермократ прижался лбом ко лбу воспитателя. – Моя Мегиста, вот увидишь, сделает честь нашему древнему роду. Через три года я выполню свадебную клятву.

– Твоя возлюбленная флейта знает о нашем брачном соглашении? – шепчет Полидам чуть не в губы Гермократу.