Легенды о той странной девице, которая беспрестанно рисовала птиц в своих альбомах, до сих пор передаются из уст в уста на переменах, за завтраком, обедом и в темноте комнат после отбоя. Мне в свое время рассказала о ней Дэнни. У каждого рассказчика легенда обрастала своими подробностями, преображалась силами развитой фантазии, и в версии Даньел девочка обладала способностями к прорицанию, которые, впрочем, сыграли с ней злую шутку. Она как магнитом притягивала к себе черных птиц – воронов, грачей, галок, – и те следовали за ней по пятам, будто фамильяры. Девица наводила страх на учеников Уэст-Ривера и приобрела дурную репутацию. Именно ее винили в небезызвестном скандале с убийством тридцатилетней давности, хотя доказать ее причастность так и не смогли. Как по мне, бедняжка оказалась жертвой обстоятельств и недоброго умысла сверстников. Я вижу в ней себя: забитую, оклеветанную, вычеркнутую из общего праздника жизни. Жаль, что нас разделяет время. Вместе мы бы справились лучше.

Со вздохом разочарования я возвращаю незатейливую брошюрку на место. Мое внимание привлекает высокий стеллаж у стены, полки которого сплошь забиты подержанными и весьма потрепанными изданиями. Одна из книг – «Пособие по ритуалам вуду» – стоит обложкой к покупателю. Я задумчиво хмыкаю и уже тянусь к ней, как чей‑то грудной, басовитый голос пресекает меня:

– Вам не эта книга нужна, мисс.

С испугу я отдергиваю руку и оборачиваюсь. Передо мной, на почтительном расстоянии, стоит мужчина, настолько высокий, что мне потребовалось бы вырасти вдвое, чтобы достать ему до макушки. Коротко остриженные волосы уже дали седину и теперь серебрятся у висков; глубоко посаженные глаза репьями впиваются в меня, отчего делается до жути неуютно.

– Откуда вы знаете, что я ищу?

Вопрос мой заставляет его немолодое лицо сморщиться в подобии улыбки. Должно быть, это и есть тот самый мистер Гримшоу, владелец лавки, с которым, по словам Рори, нелегко поладить.

Но мужчина не отвечает. Он подходит ближе – по моему телу проносится толпа озверевших мурашек – и тянет руку к полке повыше, извлекая из ее недр другую, еще более древнюю и истрепавшуюся книгу в черном переплете.

– Думаю, эта подойдет вам больше, – говорит он наконец и вручает книгу мне.

Тканевое тиснение с потертостями и царапинами приятно ложится в ладони. Расхлябанный корешок хрустит под нажимом, а на обложке блестит золотистая фольга, чудом уцелевшая у прежних хозяев. Золоченые буквы вписаны в узорчатую рамку в средневековом стиле. Заглядываю внутрь и изучаю титульный лист – 1779 год издания. И как только этот фолиант сохранился?

Следом отыскиваю ценник и не верю своим глазам. Всего пятнадцать фунтов?..

– Это шутка какая‑то? – усмехаюсь я и указываю пальцем на белый стикер-ценник, прилепленный на нахзац. – Наверное, тут какая‑то ошибка… Такое издание должно стоить целое состояние!

– Никакой ошибки, мисс, – невозмутимо возражает мистер Гримшоу и склоняет голову набок. – Такова цена этой книги, и ни фунтом больше.

Мной овладевает недоверие. Неужто меня хотят одурачить? Обуреваемая сомнениями, я пускаюсь в краткое исследование страниц книги и встречаю загадочные символы-сигилы, заклинания на латыни, мудреные схемы пентаграмм, демонических печатей и рецепты невообразимых снадобий. Пальцы сами замирают на странице с заголовком «Воздай врагам своим». Пульс тут же учащается. Должно быть, владельцем лавки руководит шестое чувство, потому что он определенно осведомлен о моих терзаниях и потаенных желаниях.

Судорожно сглатывая, я одобряю выбор мистера Гримшоу и иду на кассу, чтобы оплатить покупку. Да и как устоять, если такое сокровище мне даруют почти за бесценок? На счастье, кредитка действует, хотя пользуюсь я ей крайне редко.