– Возьми мой. Я пью без сахара.

– Спасибо. Так вот. Я проработал в этих лесах почти тридцать лет. С закрытыми глазами сам пройду и любого проведу, куда угодно. Одним словом, я вчера встречался с господами журналистами. Прямо здесь, в этом кафе. Так вот, они хотят тайно посетить закрытый город.

* * *

В этом месте я должен сделать паузу в разговоре с Хорхе и объяснить читателю, о каком городе идет речь. Самому мне не довелось побывать в нем, хотя до него от Большого города каких-то сорок-пятьдесят километров. Знаю о нем лишь то, что говорят другие и хотят рассказать по телевизору. Итак, власть закрыла город более десяти лет назад после того, как в один день его покинули все обитатели. Город вырос пятьдесят лет назад во времена почившей ныне империи рядом с карьером серы и комбинатом, где ее выплавляли. В годы расцвета население юного города составляли около тридцати тысяч жителей, были пять школ, два колледжа, крытый бассейн, две церкви. Это был красивый современный город с высокими многоэтажными домами, широкими улицами, памятниками, парками, здесь рождались, жили, любили, умирали и снова рождались люди, как и везде. Город моментально обветшал, обмелел до нескольких тысяч человек и пришел в упадок, когда рядом закончились запасы серной руды, но люди продолжали жить там, где были закопаны их пуповины.

Оно бы и дальше так было, и власть вспоминала бы о городе один раз в пять лет во время парламентских выборов пустыми обещаниями вечных сенаторов дать простым людям работу и счастье, если бы жители неожиданно не напомнили о себе властям необычным образом.

Люди ушли из города. Навсегда.

А когда по улицам покинутого города начали свободно прогуливаться волки, нападать на соседние поселения, выть по ночам, так что не мог уснуть Большой город, власть вынуждена была дать миру правдоподобное объяснение, почему в конце ХХ века в самом центре Европы люди оставили современное Мачу-Пикчу. Потом было множество всяких правительственных комиссий и программ, неудачных попыток вернуть в город старых и заселить его новыми жителями. Туда согнали даже бродяг со всей округи, отстреляли волков и другую дичь, которая не смогла спрятаться. Все бесполезно. Люди убегали из города, как вода в песок.

Чтобы скрыть свой позор, невозможность выяснить и объяснить всему миру появление города-призрака, правительство страны лишь в общих словах объявило, что в заброшенном городе произошла техногенная авария, для изучения причин и пагубных факторов которой и ради безопасности жителей последние были отселены в безопасные места.

Вместе со временами года менялись в государстве правительства, но каждое из них любезно отказывалось от помощи больших и малых государств и повторяет уже более десяти лет кряду одну и ту же потрепанную мантру:

– Еще немного. Все под контролем. Через месяц-два наши ученые завершат свою работу. Мы находимся за полшага до получения конкретных результатов. Наша наука достаточно мощная, чтобы собственными силами решить и закрыть все проблемы.

Проблемы были решены привычным закрыванием глаз на проблему. Кроме собственных очей правительство плотно закрыло и посторонние глаза.

Город был объявлен закрытым.

Все подходы и въезды в город преградили полицейские посты и наряды, шлагбаумы и таблички с одинаковой надписью: «Вход запрещен. Опасно для жизни». Только что, минных полей нет. Закрытая зона.

* * *

– Один из этих ребят побывал в закрытом городе, – вернул меня к разговору Хорхе. – После чего он прошел у себя в Великобритании тщательное медицинское обследование, которое не обнаружило абсолютно ничего, что угрожало бы его жизни или здоровью. Он заявил, пока тихо, что не верит нашему правительству, будто бы в городе произошла техногенная авария или другая подобная катастрофа. Причина скрывается в чем-то другом, и это другое вернуло англичанина вместе с коллегами в нашу страну.