Все это так сбивает с толку!

– Наш разговор идет по кругу, – сказал он.

– Совсем наоборот. Круги замыкают. Круги ограничивают. Человечество больше не ограничено никаким замкнутым пространством и может расти беспредельно.

Вот куда она опять клонит! Он заговорил, с трудом ворочая пересохшим языком:

– Говорят, что надо смириться с тем, чего не можешь изменить.

Она подалась вперед, уставившись в его лицо своими оранжевыми глазами.

– Вы смирились с неизбежностью окончательной катастрофы Бене Тлейлаксу?

– В таком случае я бы не приехал сюда.

– Когда отказывает логика, в ход идут другие инструменты.

Вафф усмехнулся.

– Не смейте меня дразнить!

Вафф поднял руки в умиротворяющем жесте.

– Какой инструмент предложит Досточтимая Матрона?

– Энергию!

Ее ответ удивил его.

– Энергию? В какой форме и как много?

– Вы требуете логического ответа, – сказала она.

Вафф с грустью подумал, что ошибся – она не мастер Дзенсунни. Досточтимая Матрона только играла словами на бахроме алогичного, прикрывая этой словесной игрой свою безупречную логику.

– Гнилая сердцевина уничтожает весь плод, – с горечью произнес он.

Казалось, она пропустила мимо ушей этот пробный шар.

– В глубинах любого человека вполне достаточно энергии, которую надо осмелиться освободить, – сказала она и поднесла свой костлявый палец к кончику носа.

Вафф откинулся на спинку кресла, переждав, пока она опустит руку.

– Разве не то же самое говорили в Бене Гессерит, прежде чем произвести на свет Квисатц Хадераха? – спросил он.

– Они утратили контроль и над собой, и над ним, – насмешливо произнесла Матрона.

Она опять использует логику, оперируя с алогичным, подумал Вафф. Как много сказала она ему этими своими оговорками. Можно даже набросать эскиз истории этих Досточтимых Матрон. Дело было так: одна из природных фрименских Преподобных Матерей с Ракиса отправилась в Рассеяние. Самые разные люди спасались в то время Великого Голода и сразу после него на кораблях-невидимках. Такой корабль оставил где-то в дальнем далеке семя, посеянное ведьмой. И вот теперь это семя вернулось в виде этой охотницы с оранжевыми глазами.

Она еще раз решила опробовать на нем Голос и спросила:

– Что вы вложили в этого гхола?

На этот раз Вафф был готов к вопросу и попросту отмахнулся от него. Эту Досточтимую Матрону необходимо утихомирить или убить, если представится такая возможность. Он очень многое узнал от нее, но нельзя сказать, какие сведения она выудила у него и что ей удалось понять. Кто знает, какие таланты сокрыты в этом костлявом теле.

Это сексуальные чудовища, говорили информаторы. Они покоряют мужчин силой своего пола.

– Какое малое представление ты имеешь о том, какую радость я могу тебе доставить, – сказала она. Ее голос сжимал его, словно кольца свистящего кнута. Какое искушение! Как соблазнительно!

Надо было защищаться, Вафф заговорил:

– Скажи мне, зачем…

– Мне не нужно ничего тебе говорить!

– Но тогда не состоится сделка, – в его голосе звучала неподдельная грусть. Эти корабли-невидимки засадили вселенную всякой гнилью. Вафф ощутил на своих плечах тяжкий груз необходимости. Что, если он не сможет убить ее?

– Как ты смеешь предлагать сделку Досточтимой Матроне? – возмутилась она. – Знаешь ли ты, что это мы устанавливаем цену?

– Я же не знаю, как вы работаете, Досточтимая Матрона, – сказал Вафф. – Но по вашему тону я понимаю, что оскорбил вас.

– Извинение принято.

Не предполагалось никаких извинений! Он смотрел на женщину вкрадчивым ласковым взглядом. Как много можно вывести из устроенного ею представления, основываясь на его тысячелетнем опыте. Вафф проанализировал все, что ему удалось выяснить. Эта женщина из Рассеяния явилась к нему только для того, чтобы добыть необходимую ей информацию. Следовательно, у нее нет других источников. В ее действиях начинало проступать отчаяние. Оно хорошо замаскировано, но оно есть. Ей нужно либо опровержение, либо подтверждение обоснованности своих страхов.