При «вторичном» бесстрастии диапазон эмоций несколько шире. Оба варианта широко распространены, однако, когда дело доходит до объяснений, то опять-таки по понятным причинам почти всегда выдвигается второй вариант. Мало кому хочется выглядеть просто изначально бесчувственным бревном. Куда привлекательней романтический образ обожженного страстями и разочаровавшегося в любви «Чайльд-Гарольда, угрюмого, томного»:
Ты вся – как розовый осенний небосклон!
Во мне же вновь растет печаль, как вал прилива,
И отступает вновь, как море, молчалива,
И пеной горькою я снова уязвлен.
Твоя рука скользит в объятиях бесплодных,
К моей поруганной груди стремясь прильнуть;
Когтями женщины моя изрыта грудь,
И сердце пожрано толпой зверей голодных.
Оба фрагмента отражают известное явление. Потенциал любви, как и все в этом мире, имеет свой срок хранения. Не использованный вовремя, он пропадает зазря, приходит в негодность. Обидно, но ничего не поделаешь:
Забудь меня: твоей любви,
Твоих восторгов я не стою.
Бесценных дней не трать со мною:
Другого юношу зови.
Его любовь тебе заменит
Моей души печальный хлад;
Он будет верен, он оценит
Твою красу, твой милый взгляд. /…/
Ты видишь след любви несчастной,
Душевной бури след ужасный;
Оставь меня;
но пожалей
О скорбной участи моей!
Несчастный друг, зачем не прежде
Явилась ты моим очам,
В те дни, как верил я надежде
И упоительным мечтам!
Но поздно: умер я для счастья,
Надежды призрак улетел;
Твой друг отвык от сладострастья,
Для нежных чувств окаменел.
Когда во мне душа кипела,
Когда она, презрев судьбу,
Рвалась из тесного предела
На свет, на волю, на борьбу, —
Зачем тогда не укротила
Ты дух мой гордый и слепой,
Чтоб даром не погибла сила
В борьбе бесплодной и пустой?
Когда тоскливый, беспокойный,
Без цели – вдаль от суеты
То мчался я по степи знойной,
То лез на снежные хребты, —
Зачем звездою путеводной
Ты не сияла предо мной?
Быть может, гордый и свободный,
Нашел бы я мой путь прямой.
Когда от жизни уставая
В нетрезвом полузабытьи,
Я повторял: О, жизнь пустая!
О, силы прежние мои! —
Как луч востока благодатный,
Зачем тогда не разбудил
Меня твой голос, сердцу внятный,
И падших сил не обновил?
Когда лампаду трудовую,
Как раб нужды, зажег я вновь
И проклинал страну родную
Без веры в славу и любовь, —
Зачем, когда лампада гасла,
Не ты пришла и в поздний час,
Как вдруг, спасительного масла
Не ты влила, чтоб свет не гас?
Когда, по слякоти шагая
В туман, я отличал едва
Себя от грязи – так больная
Была туманна голова, —
Зачем от этого ненастья
Ты разум мой не сберегла
И от постылого участья
Своим участьем не спасла?
Как может наш «даритель» квалифицировать такое поведение «одариваемого»? Возможны два варианта. Первый – это черная неблагодарность:
Второй вариант – недоразумение. Все мы судим обычно по себе. Вот и Человек любящий уверен, что его любовь есть благо для Человека любимого. Нужно только как следует объяснить ему это:
В уединенном упоенье
Ты мыслишь обмануть любовь.
Напрасно! – в самом наслажденье
Тоскуешь и томишься вновь.
Амур ужели не нагрянет
В не освященный твой приют?
Твоя краса, как роза, вянет;
Минуты юности бегут.
Ужель мольба моя напрасна?
Забудь преступные мечты:
Не вечно будешь ты прекрасна,