– Ты что?! – воскликнул Родик, ударяя его по рукам. – Первый раз на месте происшествия? Забыл, что мы не лапаем руками чёрти что?

Денис вытер посеребрённые пальцы о карман куртки, поймав осуждающий взгляд друга, и подошел к Катиной спальне, где ещё оставалась команда следователя: криминалисты и судмедэксперт.

Родион тихонько кашлянул, чтобы привлечь внимание дежурного, но тот был занят беседой со своей командой и не услышал позывного.

– Извини, меня ждут внизу, я должен еще ребят в больничку отвезти, – шепнул Родион другу и вышел, а тот остался ждать в темном коридоре и слушать.

Картина выходила какая-то сюрреалистичная – трое мужчин в масках ходят по комнате, в которой витает серебряная пыльца, и обсуждают особенности дела, обсуждают так, словно оно ничем не отличается от тривиальной бытовухи.

– Как я, по-вашему, должен установить причину взрыва, если его, скорее всего, и не было? – спрашивал криминалист. – Утечки газа не обнаружено, да и характерных следов не наблюдается. Нет, нет, тут что-то другое.

– Но окна же чем-то выбило. И вот опять же, пол обгорел, – отвечал следователь. – Не думаешь же ты, что это Демиурги нашей галактики в баскетбол шаровыми молниями играли?

– Версия конечно, весьма сомнительная, особенно если взять во внимание, что попадание трехочковое, но я бы ее пока не стал отметать, – без тени иронии посоветовал криминалист.

– Ладно, что по останкам и прочим следам? – обратился Павел Вениаминович к судмедэксперту.

Как только Денис услышал слово «останки», ему показалось, будто с десяток удавов окольцевали все его тело. Охвативший его ужас был настолько велик, что обездвиживал. Он просто стоял как вкопанный, стоял, прислонившись к стене в коридоре, и слушал, не в силах пошевелиться.

– Трассологический анализ делать бессмысленно, и все же, мы проверим все следы, хотя я уверен, они принадлежат хозяйке. Что касается этого шедевра, – судмедэксперт поморщился, указывая в центр комнаты, на нечто скрытое от Дениса спинкой перевернутой кровати. – Вы же понимаете, превратить человека в пепел мгновенно невозможно. Ну, если это конечно не прицельная шаровая молния, – добавил он, – ухмыльнувшись. – Теоретически пепел мог быть взят из крематория. Но это лишь догадки. В настоящее время разработан метод амплификации, позволяющий проводить генотипоскопические исследования очень малых частиц разрушенных молекул ДНК.

– То есть, того количества костных тканей, что у нас есть, может хватить для идентификации личности?

– Совершенно верно. Но технология пока довольно сырая.

– Проводите анализ, – велел следователь.

– Обязательно проведем. Но что-то мне подсказывает, что мы не на то обращаем внимание.

– Мы работаем по четко выверенной схеме, как всегда.

– Да, да, все формальности будут соблюдены. Но вам не кажется, что вся эта галиматья с художеством этим вот, – судмедэксперт, опять ткнул пальцем в пол, – и с прочей показухой, какая-то уж больно вычурная?

– Не спорю, но умозаключения – это моя работа и поверь, они у меня уже кое-какие имеются.

– Не поделитесь? – подал наконец-то голос Денис, шагнув в пропахшую гарью комнату.

– Тебя папа в детстве не учил, что подслушивать не хорошо? – поднял бровь Павел Вениаминович и неодобрительно взглянул на вошедшего.

– Вы же знаете, что мой отец, как и я, был журналистом. Подслушивать – наша работа, – пытался держаться Денис, но голос его предательски дрожал. – Могу я знать, что здесь произошло?

– Честно говоря, я думал, это ты прольешь немного света на всю эту декадентскую историю, – смягчаясь, проговорил следователь.

– С чего вы взяли?