11. Глава 10

– Да, Родя, – проговорил Денис с надеждой. – Есть что новенькое?

– Нет, дружище, ничего, – устало отозвался тот. – Я думаю, что тебе не следует сегодня оставаться одному. Где ты сейчас, давай я прикачу?

– Я на 12 линии, но у меня тут еще есть дела.

– Мучаешь Катиных соседей расспросами?

– Мучаю, – признался Денис.

– Забей, – посоветовал Родион. – Я был сегодня с операми на нескольких опросах. Приеду и расскажу, что слышал, а завтра ты допросишь остальных. Идет?

– Идет, – согласился Денис. – Жду у себя.

На Беринга, в небольшой, но зато собственной и что немаловажно, отдельной квартире Дениса, Родион был уже через четверть часа. С бутылкой армянского в одной руке и золотистой птичкой в промасленном бумажном пакете в другой.

– Как насчёт анестезии? – спросил он, протягивая бутыль.

– Разве что по одной рюмке, – ответил Дени. – Завтра опять на 12 линию, не хотелось бы дышать на людей перегаром. Это знаешь ли не располагает их к общению.

– Что верно, то верно, – согласился Родион, но бутылочку все же откупорил, и рюмочки в шкафу нашел. – Я обещал поделиться тем, что сегодня слышал, – проговорил он, нацеживая по пятьдесят грамм в каждую посудинку. – Но предупреждаю сразу, всё, что я скажу, вызовет у тебя лишь скепсис.

– Дай угадаю, ты был свидетелем опроса достопочтенных бабуль, проживающих в генеральском доме?

– И бабуль тоже, – отозвался Родион, опрокидывая рюмку.

Денис обратил внимание, что его друг – любитель тостов, выпил без каких-либо предварительных «за».

– Ну что ж, я весь во внимании, постараюсь не ёрничать – пообещал Денис, пригубив коньяка.

– Помнишь, я говорил, мне в больницу надо? Так вот, это я оперев наших возил, чтобы как можно скорее свидетелей опросить, пока они, не дай бог, кони не двинули. В общем, они их послушали и взяли разрешение на осмотр жилища.

– И что свидетельницы поведали? – серьезно спорил Денис.

– Так значит, про сотрясания дома и свет в окнах ты, наверное, уже знаешь.

– Знаю.

– Угу, – удовлетворенно кивнул Родик. – На третьем этаже живет некая Татьяна Михайловна, ее квартира аккурат под Катиной находится. Так что ей досталось больше прочих. Помимо трещин на стенах и осыпавшейся штукатурки, на потолке ее спальни красуется черный силуэт женской фигуры, уж больно напоминающий тот самый рисунок, что ты сегодня уже наверняка видел. Татьяна Михайловна утверждает, будто бы не спала всю ночь, потому что слышала, как Катерина кого-то звала.

– Что, всю ночь звала?

– Говорит, да.

– Бред! Как можно слышать соседские разговоры в старом фонде? Да там стены с целое собрание Диккенса толщиной.

– Я ничего не выдумываю, за что купил, за то и продаю. Ну так вот, наша востроухая Татьяна Михайловна утверждает, будто перед тем, как дом ходуном заходил, Катерина замолчала и молчала до тех пор, пока из окон свет неземной не брызнул. Старушка утверждает, что как только дом затрясло, она на улицу поспешила, вместе с ней выбежала и Зоя – квартирантка с того же третьего этажа. Вместе они пошли на улицу и то ли из любопытства, то ли из чувства общественного долга, решили окна Катины проверить. Но на их беду, как раз в тот момент, когда они дом обогнули и взоры свои к четвертому этажу направили, – Родион деланно закатил глаза, – вспышка-то и произошла. Но сначала, буквально несколькими секундами ранее из разбитых окон донесся душераздирающий женский вопль. Слышали его обе: и старушка, и женщина.

– То есть в квартире все-таки кто-то был, а потом пропал?

– Или сгорел, – чуть слышно предположил Родион, – наливая еще по одной.

– Получается, когда дом трясся, из него почти все повыбегали, – начал размышлять Денис, игнорируя предположения друга о том, что пепел, находящийся в квартире, действительно может принадлежать Кате. – А это означает, что кто-то мог видеть устроителя.