***

Аслан и Камаль нашли Хана на окраине и привели в сознание.

– Где Томирис? – тут же спросил Аслан.

– Ее увезли, – ответил тот и, потрогав рукой затылок, посмотрел на ладонь.

Кровь, показавшаяся на ладони, свидетельствовала о сильном ударе. Но сейчас его это мало заботило. Больше он был обеспокоен тем, куда увезли Томирис.

– Куда ее могли увезти? – спросил он в следующую минуту.

– Не знаю, – ответил Аслан и бессильно махнул рукой.

– Тогда надо в погоню, мы еще успеем их нагнать.

– Нужно найти лошадей, – тут же выпалил Аслан, словно был рад этому предложению. – Заур, Камаль, вы с нами?

– Конечно! – ответили те.

– Только надо предупредить Анвара. Пошли со мной, – сказал Аслан Хану, – а вы найдите лошадей, – обратился уже к своим товарищам.

Они нашли Анвара у шатра, где оставила его Томирис. Ему уже оказывали первую помощь и перевязывали голову.

– Где моя дочь? – тут же спросил он, как только увидел Аслана и Хана.

– Ее похитили, – ответил Аслан.

Анвар зарычал от ярости.

– Не уберегли!

– Мы вернем ее, – тут же выпалил Аслан, – мы с Ханом отправляемся в погоню.

– Не медлите! Спасите мою дочь! – закричал тот в ответ.

В скором времени четверо всадников уже скакали по степи в сторону удалявшихся таурегов. На горизонте уже забрезжил рассвет, и Хан радовался этому обстоятельству. Теперь они смогут разглядеть хоть какие-то следы. Около часа они скакали не останавливаясь. Им все казалось, что где-то далеко впереди слышны голоса и топот копыт. Но чем выше вставало солнце, тем яснее становилось, что впереди никого нет.

Первым остановился Хан.

– Надо спешиться и поискать следы, – сказал он.

Другие последовали его примеру.

– Тауреги живут на севере, нам надо держаться северного направления, – заметил Аслан.

– Ищите следы, – скомандовал Хан.

– Рассредоточимся, – поддержал его Аслан.

Хан был в бешенстве. Он злился не на друзей Томирис, а на себя, на то, что он не смог ее защитить, упустил, позволил похитить. Злился и сам себя не понимал. Еще недавно он спокойно бы отреагировал на подобное событие, случается. Но что-то выбило его из колеи. Во время удара молнии, который он почувствовал, когда их руки соприкоснулись, он вдруг ощутил нечто иное. Он будто прозрел, как верующий обретает веру, как скептик начинает верить в чудеса. Он будто коснулся своей судьбы. Это одно маленькое касание перевернуло весь его мир. Он будто увидел свое будущее, будто оно заключалось в ней. Он почувствовал, что знал ее всю свою жизнь, и всю жизнь он не останавливался, потому что искал ее. Она была частью его самого, такой же неотъемлемой, как сердце или любой другой орган. Она в долю секунды стала центром его вселенной, и все в этом мире отныне было подчинено ей одной, словно это она приводила все в движение, весь необъятный космос. И вот, найдя ее, он тут же ее потерял. Это выбивало у него почву из под ног. Он злился и не мог смириться с этой ситуацией. Сейчас он готов был разорвать любого, кто вознамерится ему помещать. Он готов был перерыть всю землю руками. И видел он сейчас только одно. Ее испуганные глаза, в надежде, что он ее спасет. И он чувствовал, что она жива, и он ей сейчас нужен как никогда.