– Петр Степанченко, главный инженер, – представился вошедший.

– Алекс, лучший в мире детектив, – произнес Алекс, протягивая ладонь для рукопожатия. – Я хотел вас спросить о системе безопасности, установленной на терминале. Как она работает?

– Вам подробно описать алгоритм?

– Нет, объясните в общих чертах.

– Наша система полностью защищена от любых попыток несанкционированного воздействия. Чтобы ввести какие-либо новые данные, требуется вот такое специальное устройство, – Степанченко показал небольшой черный предмет, похожий на переходник для флешек. – При этом скопировать что-либо с терминала невозможно, именно поэтому я и не работаю с его данными дома. Также система распознает лишь определенные виды программ, что защищает терминал от любой попытки загрузить вредоносное ПО. Мне же приходится шифровать информацию в специальном коде, если я хочу ввести ее в этот компьютер.

– Но ведь любую защиту при желании можно обойти?

– Теоретически – да, но в таком случае нужен прямой доступ к терминалу.

– Который, как я выяснил, был только у вас…

– Вы же не хотите сказать, будто бы я пытался украсть данные со своего рабочего места?!

– Конечно же нет. Если бы вы захотели провернуть нечто подобное, то сделали бы это несколько более изящно и так, чтобы пропажу никто не заметил. Кроме того, мне кажется, вы не заинтересованы в передаче ваших личных разработок третьим лицам, ведь это нанесло бы ущерб компании, а вы в ней, по сути, главный человек. По крайней мере, в данном ее филиале.

– Почему вы так решили?

– Хотя бы потому, что у вас есть доступ к терминалу, а у директора или начальника службы безопасности соответствующего доступа нет.

– Может, в какой-то мере вы и правы. Да, действительно. То, над чем мы здесь работаем, важно для меня лично – это моя работа, моя жизнь, и я ни за что бы не стал передавать секреты компании кому-либо другому.

– Тогда остается только один вариант – банальный сбой в системе.

– Но это невозможно!

– Почему? В конце концов, речь идет об обычной электронике.

– Вот здесь вы ошибаетесь, – с гордостью возразил Степанченко. – Видите ли, вся система в основе своей является не чем иным, как саморазвивающимся искусственным интеллектом последнего поколения – моя личная разработка.

– То есть вы хотите сказать, перед нами не просто терминал, а машина, обладающая разумом?

– В точности такой я ее и создал: с разумом, похожим на человеческий, правда, несколько усовершенствованным.

– А у этого разума есть имя?

– А почему вы решили, якобы у него может быть имя?

– Просто предположил. Раз это не обычный компьютер, а искусственный интеллект, то вы, скорее всего, как-то его называете.

– Да, я назвал ее ЭВээМма.

– ЭВээМма? Производное от ЭВМ?

– Верно. Глупо, да, но коль скоро приходится взаимодействовать с разумным, пусть и искусственным, созданием, то у него должно быть имя. А я просто ничего лучше не придумал.

– Значит, с ЭВээМмой непосредственно работаете вы один. Мне сказали, по понедельникам вас здесь не бывает, а в выходные?

– Даже если бы я и хотел, меня сюда все равно бы не впустили – политика компании, направленная на заботу о собственных служащих, что означает – никакой работы по выходным.

– А пока вы отсутствуете, терминал выключен?

– Нет, остается включенным, потому как ЭВээМма продолжает выполнять обработку полученных данных, и, когда я прихожу, она предоставляет мне готовые результаты.

– Так, понятно… А вы не пробовали спросить у самой ЭВээМмы, что произошло?

– Знаете, это первая мысль, пришедшая мне в голову, но Наумов запретил нам всем что-либо трогать.

– Ну а я разрешаю. Интуиция подсказывает, ЭвээМма сможет нам помочь.