Тут ещё родители Тагара и Роксаны заметили их симпатии и осознали, что брак этот – выгодное дело. Выкуп за невесту чужому роду платить не надо будет. Да и родителям Роксаны лучшего наследника было не сыскать.

Вот и решили по осени сыграть свадьбу. А чтобы это намерение как-то обозначить (мало ли что до осени случится!) собрались провести ритуал, про который минувшим летом караванщики с Южных гор рассказывали. Новомодный такой ритуал – помолвка называется. Вроде бы как и не свадьба, но все обещания уже будут даны официально, а стойбище получит замечательную возможность зарезать пяток барашков да пару свинок, чтобы это дело отметить. Зиму неплохо перезимовали. Жизнь пока богатая идёт да сытная. Надо богов за это отблагодарить, да свои животы заодно порадовать. Назначена была помолвка на первый день полнолуния…

Майка как про это узнала, чуть с ума не сошла. Уводит подлая Роксанка её Тагарку! Как есть уводит. С горя Майка даже к отцу пошла и потребовала, чтобы он сам к Тагару свататься пошёл. Отец сначала долго смотрел на неё, не понимая, чего дочка хочет, а когда до него смысл её речей дошёл, ответил:

– О, луна моих ночей! Тебе ничего на голову тяжёлое сегодня не падало? Здорова ли ты, моё дитятко? Не помутила ли добрая госпожа Сати твой рассудок? Или бесподобная супруга Камы прераснейшая Рати перестаралась со своими дарами, которые навели затмение на твой разум? Ты где это слыхивала, чтобы отец невесты шёл свататься к отцу жениха? Надо мною потом всё наше племя смеяться будет! По всей Арьяварте сказки будут рассказывать про глупого отца, послушавшегося своей безумной дочери! К тому же Тагар скоро женится на Роксане. Они любят друг друга и их родители уже договорились. Тебе-то туда зачем соваться? Лучше бы присмотрелась к Шамси. Хороший парень…

Но Майка о таком и слышать не захотела. Фыркнула, как рысь и убежала с поля, где происходил тот разговор, в родной чум.

* * *

И вот в день помолвки далеко уже за полдень стоят на площади стойбища разряженные в пух и прах Тагар с Роксаной, готовятся принять благословление родителей, через которых, как известно, говорят устроитель семейного очага Агни и его супруга Сваха. Только замешкались там что-то родители с гирляндами из первоцветов и о чём-то никак не могут договориться. У Тагарки в горле от волнения пересохло, пока он тут посреди площади торчит. Это с ним часто случалось. Как разволнуется, так в горле сухота возникает, словно в поле во время засухи. Вот он возьми да скажи тётке Бимджи, что стояла по другую сторону от Роксаны:

– Попить бы чего, тётя Бимджи. Сушняк замучил.

И в тот же миг в руках у тётки появился невесть кем поданный горшок с молоком. Тот самый желтоватый с орнаментом в ёлочку. Тагар уже к нему потянулся, но всё испортила Роксана.

– О! Молоко! Я тоже пить хочу! – воскликнула она.

Хвать горшок и к нему тут же припала губами.

* * *

А дальше всё, как в кошмарном сне.

Глоток, другой. Резкий хлопок. Шум упавшего и расколовшегося горшка.

Все оборачиваются на Роксану и из почти сотни ртов вылетает дружное:

– Ах!

И тишина.

Вместо Роксаны рядом с Тагаром стоит одетый в невестин наряд берёзовый пень. На верхнем его срезе лежит роксанина шапка. Шапка шевелится и сползает на бок. Из-под неё высовывается испуганная лягушачья морда.

Тонкий и предельно громкий женский визг разрезает тишину, как острая бритва кожу на щеке:

– Сглазили!!!

Лягушка из-под невестиной шапки испуганно квакает и делает немыслимый прыжок через толпу. Народ в ужасе отшатывается от неё. Лягушка не теряя времени ныряет в траву в направлении бобрового пруда.