Справа кто-то из упыринного ковена испустил последний крик со стрелой в сердце.

– Ну, ни хрена себе, стреляют! Кожаный доспех пробили, как посконную тряпку.

– Что-то у нас не так пошло, – оскалился Упырь, дыхнув в лицо Пегому дикой смесью чеснока, перегара и тухлой брынзы. – Слишком много криков. Давай попробуем достать девчонку через задницу.

Пегий понял, что от него требуется, и в глубине души порадовался, что сегодня не один он облажался. Может быть, магистр и простит его ошибку?

Пегий воткнул меч в стену шатра и стал резать шкуры, проделывая новый вход для себя и шефа.

Упырь в это время обернулся к остальным членам ковена, сгруппировавшимся под прикрытием «яранги»:

– Ну-ка, детки, поберегите нас слева. Что-то мне не нравится стрела, торчащая из Хлюпика.

– А-ах! – крикнул в этот момент высунувшийся из-за «шатра» Гнус.

Бедолага хотел оценить обстановку и высунул голову. Миг и его тело валяется на траве, а с торчащей из глаза стрелой.

– Тьфу, ты! Вот об этом я и говорил. Да уберите вы наконец, этого стрелка! Как он только видит нас среди ночи? Ну, чё уставились на меня, девочки? Или по ласкам соскучились?

– Упырь, у меня всё готово, – сообщил Пегий, пролезая сквозь разрез в стене.

Семь фигур в чёрном бросились в обход «яранги», атакуя чужого лучника…

* * *

Митра завершил ритуал. Всё прошло более чем удачно. Яркая вспышка, осветившая окрестности, была тому подтверждением. Правда, для столь мощной волшбы пришлось отдать все не только магические, но и физические силы. Слабость обрушилась неожиданно, словно молот на наковальню. Только что стоявший на ногах бог вдруг почувствовал обморочное состояние и, словно подкошенный, повалился на траву близ алтаря. Теперь он был не в состоянии даже пальцем пошевелить.

«Но это ведь не беда, думал Митра. – Я сейчас отдохну немного и всё придёт в норму. Хастин недалеко. Можно будет пожить у Митрена недельку, пока силы не восстановятся. Достаточно только охрану кликнуть. Они меня с Ахшен и на руках донести смогут. Или колесницу пригонят… А что это за шум такой снаружи?»

Снаружи стало происходить что-то странное. Шум, крики, звон оружия…

«Неужели нападение? Да кто же на такое решится?»

Шум и возня приблизились к самому входу в «шатёр». Митра напряг остатки сил, но всё, на что он оказался способным – повернуть голову в сторону занавеса, чтобы видеть, что там происходит.

Полог заволновался и в «шатёр» ввалилось тело мёртвого стража с перерезанным горлом. Голова несчастного оказалась в паре шагов от глаз бога. Затем кто-то откинул полог и вошёл в «ярангу». Митра перевёл взгляд с кожаного шлема кшатрия на вошедшего. Здоровенный мужик в чёрной одежде с булавой за поясом и бронзовым мечом в левой руке. На бородатой роже чудовищно-уродливый шрам в половину лица.

«Чёрные уаиги, – мелькнуло в голове. – Как же они узнали?»

На роже амбала нарисовалась самодовольная ухмылка.

– Владыка был прав. Этот бессмертный немощен, как младенец. Никогда ещё не убивал бессмертного. Это наверное, высшее наслажде-е-э-х-хр-х-х

Слова неожиданно перешли в хрип. Чья-то нога выбивает меч из руки здоровяка, а сам он хватается за горло, пытаясь ослабить верёвку, обвившую шею. Лицо амбала покраснело, затем стало багровым. Тело наклонилось назад, по нему прошла судорога. Затем амбал упал на спину. И Митра увидел, как ноги здоровяка, обутые в сапоги из чёрной кожи, уползают из «яранги».

На их месте появились смутно знакомые сапоги из красной кожи. Митра перевёл взгляд вверх. Кожаные штаны, расшитая домотканая рубаха, золотой пояс с бронзовым кинжалом, безусое лицо…