Пока он размышлял, Никийя, будто бы специально дала настоящее представление. Она переворачивалась с боку на бок, вертела ножками в воздухе, выгибалась, как кошка, сворачивалась в клубочек, мурлыкая при этом какой-то незатейливый мотивчик. Потом сбегала к озеру, нырнула и быстро вернулась назад, дрожа от холодной воды всем телом. Снова улеглась на песке греться под лучами солнца, готовившегося поменять весну на лето.

Волос ещё с полчаса полюбовался красавицей и отправился дальше по своим делам. «Вот к осени и умыкну,» – решил он напоследок.

* * *

Трудно было на это решиться. Волос пытался. Но каждый раз что-то мешало. То дела, то случайности, то просто боязнь одолевала. Думалось: «А стоит ли? Кому он там нужен?» Наконец, времени оказалось достаточно, дела сами собой рассосались, отговорки закончились, а кошки, скребущие в душе, стали мешать спать спокойно.

И Волос решился навестить свою семью.

* * *

Деревушка в два десятка домов-полуземлянок, соединённых между собою крытыми траншеями-переходами вытянулась одной линией вдоль реки. Дом, где прежде жил Косолапый, пристроился в самом конце этой линии, ближе к лесу. Время для визита Волос выбрал послеобеденное. Народ либо по лесу шляется, охотится, либо дрыхнет после обеда. Мешаться не будут.

К своему дому Волос подлетел невидимым. Сразу стало понятно, что в полуземлянке никто не живёт. Дверь покосилась, земляные ступеньки, ведущие вниз к двери, оплыли. И главное – особый запах заброшенного жилища. Его ни с чем не спутаешь.

Волос перешёл в плотное тело, выбрав образ юноши в красном жилете. С натугой отвалил дверной щит и вошёл внутрь.

Мёртвый очаг в центре комнаты, покрытые слоем пыли нары в углу. И никаких вещей.

Волос принюхался и ощутил слабый запах магии. Значит домовой ещё здесь.

– Олысь! Выходи. Ты где? Спишь что ли? – прошептал бог.

– Чё надо? – раздался в ответ недовольный старческий голос.

Прямо из стены на Волоса глянули загадочные карие глаза.

– Выходи, говорю, поболтать надо…

– А ты, что за прыщ, чтобы тут командовать? – возмутился домовой. – Ты кто такой?! Да ты… Постой-ка… Ну-ка, ну-ка…

Мохнатый шар выкатился из пятого снизу бревна, и странный взгляд чёрных глаз впился в пришельца.

– Елова шишка-а! – протянул удивлённый домовой. – Косолапый! Да никак это ты! А говорили, помер… Однако ж, эк тебя раскорёжило… В жизни такого не видел… Ну-ка, ну-ка я на тебя ещё раз погляжу… Жуть какая…

– Хэ! Как узнал-то? Я вроде бы и облик сменил…

– А что мне твой облик? Я же саму душу вижу. Это ж кто с тобой такое сотворил?

– И что за ужас ты там увидел? – удивился бог столь странному поведению домового.

– Душу твою вижу, Косолапый. Она этим телом управляет. А от неё ниточки золотые идут. И на этих ниточках, как мухи в паутину пауком спеленатые, множество других душ висит. И через ниточки эти ты магию их получаешь… А души… Погоди-ка… Узнаю я их. Они же почти все из нашего племени… Ох-ти, – олысь прикрыл ручкой рот. – Это ж те, кто на капище помер… Как же так? Косолапый? Как это? Жуть-то какая…

Волоса сильно смутили эти слова и ему пришлось коротко поведать домовому историю о своём божественном происхождении.

– Вот оно как… – произнёс, выслушав рассказ, олысь. – Теперь понятно… Жалко мне тебя…

– А чего меня жалеть? Вы-то как живёте? Уж забыли меня, небось. Зачем дом мой забросили? Сыновья-то как? А про дочек не слышал? И ты-то почему в заброшенном доме обитаешь?

– Неважно у нас всё как-то, Косолапый… Про девочек я мало что слышал. Но вроде бы живы-здоровы. Впрочем, зиму-то всё племя тяжело пережило. Не то, чтобы дичи не было или охотники не старались, но вот как-то постоянно не везло им. Оружие-то ты благословить не успел… Так что и поголодать пришлось. У Горностая (среднего твоего) дочка новорождённая померла. Еды не было. Вот дитё слабым и родилось… А в конце зимы сыновья твои на медведя пошли. И беда приключилась. Младшему он ноги разодрал. Еле выжил. Так что отлетался твой Чижик. Прозвал ты его так за быстроту, а теперь вот, похоже, он и ходить-то не сможет. Даст судьба, ещё год проживёт. А может, и нет. Если б не братья, он с женой своей молодой от голода уже нынче бы помер. Хорошо хоть у Зубра третий сын родился. А потому твой старшенький шаманом племени стал. Прежний-то шаман, как ты знаешь, неожиданно помер, – усмехнулся олысь. – Так что Зубр и братьев поддержать смог. Сам охотился и обряды справлял. А уж когда со жратвой совсем плохо стало, вся деревня с одного блюда есть начала. Ну, а вскоре и трава пошла. Выжили стало быть… Пока. Так что, не ладно у нас всё, Косолапый… Угораздило же тебя так не вовремя помереть…