Только тогда Костя заметил, что палаты распахнуты и в них нет больных, а нянечки и медсестры, которые находились в большом и высоком коридоре, вдруг замерли и смотрят только на него с Лерой.

Костя хотел сказать, что, возможно, эвакуация не понадобится, что он как раз и идет в Зону, чтобы все выяснить и разрулить ситуацию, но ничего этого не сказал, потому что все слова были лишними, ненужными. А ему хотелось только глядеть на нее.

– Я должен… – произнес он, беря ее за руки. – Я должен был тебя увидеть.

Руки у нее были теплыми и шершавыми от асептиков.

– Ты уезжаешь? – удивилась она.

– Я… – сказал он, мучительно ища фразу, которая бы отразила сущность момента.

– Я знаю… – сказала она, – я знаю, ты идешь туда?..

Костя кивнул:

– Туда…

Но это совсем нестрашно, хотел он сказать, это примерно то же самое, что съездить на дачу в Солнцево, но не успел. Дверь в отделение вдруг с треском распахнулась и с торжествующим криком: «Ага! Попались, голубки!» – ворвался капитан Жилин. В руках он держал огромный пистолет и целился из него в Костю и Леру.

– Оружие на пол! Руки на шею! Живо!!! Считаю до трех!!! Раз! Два! Три!

То, что произошло дальше, удивило не только капитана Жилина, но и самого Костю. Не успел Жилин произнести: «Три!», как на Косте возник шлем. Был он прозрачен, только затылок прикрывал высокий воротник.

Следом за капитаном Жилиным в отделение заскочили три бойца и тоже взяли Костю на прицел.

– Ты что думаешь, – радостно сообщил капитан Жилин, – меня можно обвести вокруг пальца?! Да я здесь уже вторые сутки не сплю, тебя караулю. А эти твои сталкеровские штучки со шлемом можешь приберечь для кого-то другого. Руки!.. Руки, падла!!!

Один из бойцов подскочил и попытался надеть на Костю наручники. Но стоило Косте всего лишь пошевелить правой рукой, как боец отлетел в угол и скорчился там от боли.

Жилин от неожиданности выстрелил в потолок и заорал:

– Всем стоять и не двигаться!

Лера тихонько ойкнула и прижалась к Косте еще сильнее. Известковая пыль медленно оседала им на головы. Капитан пригладил свои жидкие седые волосы и сказал довольным тоном:

– Больно ты прыток, как я погляжу! Вяжите его! Вяжите!

– Отставить! – В дверях появился генерал-полковник Берлинский.

– Товарищ генерал, задержан опасный сталкер! – отрапортовал капитан Жилин, не убирая однако пистолета.

– Жилин, – устало произнес генерал, – ты, как всегда, поперед батьки в пекло, ты что не видишь, что это мой человек, ты совсем нюх потерял?!

– Никак нет! – отчеканил капитан. – Вижу сталкера, а сталкеры вне закона, за них полагается премия.

– Будет тебе премия, будет и свисток! – показал ему рыжий кулак генерал. – Так, капитан, оружие в кобуру! Забирай своих людей, и вон отсюда!

– Есть, вон отсюда! – произнес капитан Жилин, лучисто улыбаясь.

За время долгой службы в криминальной полиции он привык и не к таким поворотам судьбы. Когда-то он был подполковником, но строптивый характер и высокое самомнение сломали ему карьеру. Теперь он дослуживал капитаном и хотел одного – спокойно уйти на пенсию, но при этом получить удовольствие от поимки различного рода преступников, в том числе и черных сталкеров.

– Уходим, ребята! – приказал он с таким азартом, что было ясно: если бы не генерал-полковник Эдуард Петрович Берлинский, сидеть бы Косте в кутузке, как грибу в кузовке.

Генерал повернулся к Косте и сказал:

– Ну что, сынок, пора. А жаль, девушка у тебя красивая. Где ты их находишь?

В этот момент шлем на Косте пропал, втянулся в воротник «титана».

– А-а-а… – произнес довольный генерал, – это наше ноу-хау – шлем-самосборка. Все шлемам шлем. Ну, прощайся и идем.