Чебуреки были горячие и настолько вкусные, что, съев принесённые ею пять штук, почувствовал, что съел бы ещё столько же.

– Никогда не ел ничего подобного, ― сказал я и запнулся. Мне показалось, что я предал Зухру, и поэтому поспешно добавил: ― Моя жена тоже очень хорошо готовила, особенно из мяса.

– А где она? Вы разошлиса?

– Она погибла, ― ответил я.

Фаина Ивановна не стала расспрашивать, и я отметил про себя, что она умеет быть деликатной.

― Знаете, ― сказал я, когда она уселась на своём месте против меня, ― вы меня сегодня просто очаровали, как операционная сестра, разумеется. Профессионалов такого класса, пожалуй, нет в самой Москве. Вы где учились?

– Я-то сама ивановская, начинала работать на прядильно-ткацком комбинате. Бригадиром у нас была Герой Социалистического труда. Она меня и в партию уговорила вступить. Она как Героем стала, набрала нас молодых девчат к себе в бригаду. Зарплата была высокая, столовая своя, на кухне можно было обед и ужин домой заказать ― принесёшь горячее в судках, и готовить не надо. Детский сад круглосуточный. Но мне никогда не нравилоса – одно и то же каждый день. Даже ночью бабины с нитками перед глазами. И всегда жара – чтобы нитки не рвалиса температура должна быть 35 градусов и влажность высокая – я уже забыла какая. А вот медиком всегда мечтала стать. Ну и поступила в Ивановское медучилище. Днём работала, вечером училаса. Радостно мне было учитьса – одни пятёрки получала. Я тогда уже замужем была, дочь родилась. А всё успевала: и на работе, и в училище, и дома.

– Ну а в Макушино-то как попали?

– У меня муж оказалса бандит – она замолчала, словно сомневаясь, надо ли доверять такие вещи чужому человеку, но взглянув на меня, продолжила:

– Он парень видный был, везде верховодил. Лестно мне было, что такой меня полюбил. Правда, прорывалось в нём что-то жестокое, но я относила на счёт того, что у нас все парни тогда дралиса улица на улицу ― жестоко билиса, до крови. А Венька среди них первый был ― среди драчунов. Мне даже нравилоса – за удаль принимала. А потом узнала, что он ворует и людей грабит с дружками своими. Подкараулят какого-нибудь пьяного мужика, излупят, разденут, а потом продают его вещи. Я ему сразу сказала: «Всё, я от тебя ухожу. С бандитом жить не буду». Меня тогда уже в партию приняли. Как бы это выглядело: я коммунист, а муж бандит!? А он сказал: «Уйдёшь – убью». Но я не робкого десятка была – сама в детстве с мальчишками драласа, и потом во все драки лезла, разнимала драчунов. Да, правду сказать, не поверила ему и назавтра подала на развод.

Мы тогда жили у его родителей в частном секторе – у них свой дом был. Я уже медсестрой работала. Пришла со смены, чтобы вещи забрать – а он один дома и меня поджидает. Я и не взглянула на него, прошла в нашу комнату, стала чемодан собирать, вдруг, слышу ― он дверь на засов запирает. Потом входит в комнату, а в руке вот такой бандитский нож. Смотрю ― он пьяный, и глаза зверские, страшные. «Я же тебе говорил, что убью, а ты сама знаешь, я что сказал – то обязательно сделаю!» И с размаху ножом меня. Я как-то руку перехватила, да куда ж мне с ним бороться. И вот чувствую – лезвие мне в живот упёрлось. И сил нету держать. И такой ужас. Ору: «Помогите, помогите!» ― да никто не слышит – стены толстые, и соседей нет. Ну всё – сейчас нож мне в живот войдёт. И тут – сама до сих пор не понимаю, что случилоса. Кто-то над нами, вот сверху шёл голос – вы не поверите ― как крикнет: «Матушка Богородица!».

Так громко и страшно, что он разъехался всем телом, и чуть с ног не свалился. Я вывернуласа ― и к двери. А она на засове, и засов такой тугой, дед – его отец – всегда чертыхался, когда открывал, а тут еле тронула ― он и сам открылса. Выскочила – не помню, как бежала, грудь разрывается, воздуха не хватает. И вижу, он за мной гонитса. Добежала до улицы, где народ ходил. А там свадьба. «Товарищи, ― кричу, ― спасите, за мной бандит гонитса с ножом». У нас в Иваново народ дружный был. Сразу несколько мужчин со свадьбы обступили меня: «Где бандит?». Я на Веньку показываю. Он остановился и на нас смотрит, потом повернулся и побежал. Мужики за ним. Вдруг он резко так остановился и опять свой нож выхватывает. Да куда ему против нескольких мужиков. Выбили они нож, самого скрутили и в милицию отвели. А меня потом вся свадьба успокаивала. Привели к себе, за стол усадили…