Отец как раз только закончил то ли завтрак, то ли обед и мыл посуду.

– Ну что, успел со своими делами? – спросил он, закрывая воду.

– Да, пап, – кивнул я. – Теперь нам с тобой надо успеть. С другими делами.

Отец глянул на меня с удивлением.

– Одевайся, мы в магазин идём, – сказал я, и тут же добавил: – Пап, у дяди Коли с четвёртого вроде машина на ходу, да? Здоровая такая?

– Опель у него, да, – подтвердил отец, – а что?

– А мужики знакомые у тебя на работе сейчас есть?

– Ну, есть дежурная смена… а что случилось-то?

– Надо движок купить и привезти его в автоколонну. Он, зараза, тяжёлый, нужно человека четыре. Плюс машина для перевозки…

– Что? – растерялся отец. – Что за движок? Ты о чём?

Я достал разменянные деньги и положил на стол.

– Вот, – сказал я. – Тут на новый движок, и чтобы мужикам заплатить за транспорт и помощь в ремонте.

Сказать, что на отцовском лице появилось выражение удивления, значит, не сказать ничего. Чтобы объяснить происхождение денег и не вызвать его негативную реакцию мне пришлось проявить чудеса фантазии и изворотливости. Но ничего, справился.

Вся эта возня с покупкой движка заняла больше времени, чем я предполагал. Сначала долго не могли до соседа снизу дозвониться, потом его старый, но здоровенный «Опелёк» не желал заводиться. Затем сотрудники магазина никак не могли нужные для ГАИ документы собрать.

В конце концов, я вынужден был оставить отца разбираться со всем остальным, договорившись, что потом зайду за ним на его работу – в автоколонну №1796, обслуживающую автобусы. Сам же побежал в офис к адвокату, захватив на всякий случай пару тысяч на мелкие расходы.

К счастью, успел вовремя: ровно за три минуты до назначенного времени.

Охранник внизу сидел всё тот же. Он меня узнал, и больше паспорт не требовал.

Следователь уже был в кабинете. Когда я вошёл, он взглянул на меня, насупившись, и спросил:

– Ну что, готов?

Я молча кивнул.

– Подписывать здесь и здесь, – он указал на бумаги.

Я подошёл к столу, взял лежащую радом ручку и подписал в нужных местах.

– Удачи тебе, парень, – ответил милиционер, после чего захлопнул папку с документами и, кивнув Вениамину, вышел из кабинета.

– Спасибо, – автоматически ответил я.

– Ну что, новости видел? – спросил адвокат, откинувшись в своём кресле.

– Нет, – ответил я. – Занят был.

– Понятно… ну что – ты прав был. Насчёт соглашений по Чечне. Наши войска выводят.

– Ясно, – кивнул я.

– Да ты присаживайся, как говорится, в ногах правды нет, – сказал Вениамин.

Я молча занял кресло, расположенное напротив стола.

– Интересный ты парень, – продолжал адвокат. – Чем больше за тобой наблюдаю, тем больше чувствую что-то такое… – он щёлкнул пальцами, пытаясь подобрать нужное слово. – Потенциальное, – наконец сказал он. – Думаю, ты можешь далеко пойти. При определённых условиях. Жаль, что тебе, как и моему сыну, досталось это вот всё… – он вздохнул, сделал небольшую паузу, потом продолжил: – Как сам-то думаешь, что дальше будет?

Я посмотрел ему в глаза. И начал говорить не то, что знал наверняка – а то, что он хотел услышать. Мне хорошо был знаком этот тип. В то время таких много появилось. Представители «новой морали», «не мы такие – жизнь такая». Им нужно было оправдание для того, что они делали.

– Продолжение распада, – сказал я. – Не сразу, всё-таки в перевыборы Ельцина было многое вложено. Но постепенно автономия регионов будет расширяться. А после того, как Чечня станет независимой, о правах на самоопределение заявит Дагестан, а с ним Ингушетия. Там Саудиты уже плотно заявили об интересах, при полной поддержке США. Потом Татарстан последует. Затем – парад референдумов под контролем местных элит, которые, конечно же, предварительно сходят на поклон за океан… как-то так.