Новые карты полностью изменили положение. Драгоценные по тогдашним меркам ресурсы мира (рабы, пряности, сахар и золото) впервые пришли в глобальное движение. Европа – этот термин постепенно стал что-то обозначать – дирижировала все более масштабными межконтинентальными потоками. В начале XVI в. работорговцы в Атлантике открыли бесчеловечный бизнес – от 10 до 15 тысяч африканцев ежегодно увозили на кораблях из родных домов в колонии в Северной и Южной Америке. Там рабы трудились на плантациях сахарного тростника, кофе и (после 1560 г.) табака, производя товары, которые потребляли европейцы по другую сторону океана [2]. Рабы также добывали в Новом Свете золото и серебро. В XVI в. Испания и Португалия извлекли из обеих Америк (особенно из Южной Америки) 150 тонн золота – столько же, сколько было добыто в этот период во всей Европе [3]. Часть золота и серебра они привезли домой, чтобы погасить долги и финансировать войны, но основная часть отправилась в Азию для покупки восточных предметов роскоши: фарфора, шелка, чая, кофе и особенно перца (который в первой половине XVI в. составлял 85 % всего торгового оборота Португалии в Индийском океане) [4].

Объемы грузов, перевозимых по океану, в первые сто лет после открытия мировых торговых путей были достаточно скромными. Португальцы ежегодно отправляли через Индийский океан в Азию всего семь торговых кораблей, каждый из которых нес от 400 до 2000 тонн предназначенных для обмена товаров, а также слитков золота. Испанцы имели более оживленные связи со своими колониями в Новом Свете – в 1520 г. они отправляли через Атлантический океан по два судна в неделю. И все же морские чудовища были истреблены, расстояния перестали пугать своей таинственностью и путешествия по просторам Мирового океана стали обычным, хотя по-прежнему опасным делом. Морская торговля протянула нити между континентами, культурами, ресурсами и языками, кроме того, появились международные финансовые и крупномасштабные кредитные предприятия, позволявшие финансировать коммерческие экспедиции во все более отдаленные регионы. Экономический центр мира переместился с Ближнего Востока, который со времен Древнего Вавилона был главным перекрестком человеческих дорог, в Европу. «Открытие Америки и пути в Ост-Индию вокруг мыса Доброй Надежды стали двумя крупнейшими и наиболее важными событиями, случившимися в истории человечества», – заметил Адам Смит около трехсот лет спустя в своем сочинении «Исследование о природе и причинах богатства народов» (An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations, 1776).

На суше стена между Западом и Востоком тоже оказалась не такой неприступной, как заставлял думать призрак кровожадного турка. Новое соседство двух цивилизаций, ни одна из которых не имела возможности завоевать другую, вынудило обе стороны налаживать более сложные коммерческие, дипломатические и культурные отношения. Генуэзцы утратили доступ к Черному морю, венецианцы потеряли острова и порты Эгейского моря и Восточного Средиземноморья, но рыночный спрос на товары, которые приходили по этим маршрутам, не исчез. Предприимчивые торговые компании, дипломаты и адвокаты совместно работали над инновациями в банковском деле, кредитовании, бухгалтерском учете и системах обмена валют, чтобы сохранить дороги Великого шелкового пути открытыми для бизнеса. В то же время в 1517 г. османы завоевали Египет (который имел выход к Индийскому океану через Персидский залив) и тоже начали развивать морскую торговлю с Азией [5].

Слом барьеров

В наши дни драгоценные ресурсы некогда изолированных земель снова введены в глобальный оборот.