20 марта, вторник, раннее утро

Сергей Крамцов упаковывал все бумаги и диски с рабочего стола Владимира Семеновича, Алина Александровна собирала вещи себе и дочерям. Ксения ушла в свою комнату, и никто, кроме ее младшей сестры, не заметил, как изменилось ее лицо. Аня вышла из кухни и пошла следом. Дверь в комнату Ксении была прикрыта, и было слышно, как та разговаривает по телефону. Слов было не разобрать, как ни прислушивайся. Тогда Аня поступила проще – открыла дверь и вошла. Ксения вздрогнула, сказала: «Я перезвоню!» – и отключила телефон.

– С кем ты разговаривала? – злым голосом спросила сестра.

– А тебя это каким боком касается? – изобразила возмущение Ксения.

– А таким! Я уверена, что все произошло из-за того, что вы что-то натворили, Гринпис недоделанный. Вы что-то замышляли сегодня, я знала, у вас по рожам это было видно. Когда отец убежал из дома, у тебя был вид такой, как будто Новый год наступил и тебе сейчас подарки начнут дарить. А когда Сергей сказал, что погибли люди, тебя так перекосило, что я испугалась. Что вы сделали?

Аня говорила тихо, яростным шепотом, почти шипела. Вид у нее был такой, что Ксения заметно испугалась.

– Ничего. Запомнила? Ничего! А если начинается эпидемия, то это вина отца, который разводил свои вирусы в городе, а вовсе не… – Тут Ксения осеклась.

– Вовсе не… – зло и вкрадчиво заговорила Аня. – Ты продолжи, пожалуйста. Вовсе не чья вина? Не твоя?

– Неважно, у меня нет времени и желания с тобой это обсуждать, – прибегла Ксения к стандартному ответу, помогавшему ей избавляться от обычно охочей до споров сестры.

– Важно. А желание ты лучше найди, и время тоже, – продолжала давить Аня. – Знаешь, сестрица… Тебя всегда считали умной в семье, раз ты хорошо училась и тебя любили учителя. И только я всегда знала, что ты идиотка. Тебе можно внушить все, что угодно, ты придумываешь себе что-то и сама в это веришь. А сейчас ты придумала себе борьбу за права зверюшек. Я знаю, что ваша компания дебилов даже говорить больше ни о чем не могла. И вы каким-то образом ко всему причастны. Вы, я знаю точно.

– Что ты несешь, дура? – встала и выпрямилась во весь рост Ксения.

– Дура? – подняла светлые брови младшая. – А если я просто пойду в милицию и скажу о своих подозрениях, как думаешь, они не смогут найти доказательств? Твои модные сопляки Дима и Игорь первыми не настучат друг на друга? А Маргарита, эта корова полосатая? Ты думаешь, это игры? Кто будет дурой в таком случае?

Аня резко повернулась и пошла к двери, даже успела ее открыть, но Ксения схватила ее за плечо.

– Даже не вздумай куда-то звонить! – почти крикнула она.

– Дай мне хоть одну причину этого не делать, – резко повернулась к сестре Аня. – Если ты думаешь, что мне достаточно того, что ты моя сестра, чтобы простить тебе то, что отец черт знает где, что погиб Биллитон, который бывал в нашем доме, что погибли другие, и сколько погибнет еще, неизвестно, то ты ошибаешься.

– Это не мы разводили опасный вирус в городе! – даже взвизгнула Ксения.

– Зато вы его выпустили, сволочи! – крикнула в ответ Аня. – Если бы вы не полезли со своим кретинским терроризмом в дело, которое вас не касается, то ничего бы не случилось! Он был в безопасном месте, где не должны взрываться бомбы, сделанные идиотами.

– Ой… – сказала Ксения, глядя через плечо сестры.

Аня обернулась. В дверях стояли мать и Сергей Крамцов.

– Ксения, что ты сделала? – спросила мать.

– Ничего…

– Ответь мне, что ты сделала? – спокойным голосом повторила Алина Александровна.

Ксения зажмурилась, набрала воздуха в легкие и выпалила: