Я покачала головой:

– Так купленное платье – благодарность? Макс, ты купил мне платье, которое стоит…

– Копейки? – поднял брови он. – Я представляю, сколько ты имеешь с книги, но думал, что…

– Макс, в общепринятом смысле чертово “Прада” стоит очень дорого, и оставим в стороне, сколько оно стоит для меня. Ты привозишь меня в Столешников, велишь выбирать наряд, мы проводим самые… – ”веселые” почти слетело с моего языка, – ненормальные полчаса в моей жизни, меряя все подряд, находим что-то приличное, потому что “о боже, дресс-код”, и на выходе ты платишь за все.

– Мне так нравится, когда ты много говоришь, – Гамов улыбнулся, и его дыхание прочертило завораживающий след в воздухе.

Я вздохнула самым укоризненным образом, на который была способна, и отвернулась.

– Ты спасла мою жизнь. Так что давай не будем считать, сколько она стоит. Могу я подарить девушке платье?

– Вообще-то нет.

Гамов на мгновение прикрыл глаза:

– Могу я подарить платье напарнику?

Слово приятно обожгло сердце. Я помялась мгновение – и нехотя кивнула. Гамов аж расцвел.

– Теперь расскажи мне про Беллами. И почему встречаешься с моделью, и почему живешь на Чистых.

– Много будешь знать, скоро состаришься, – выдала я, посмотрела на его разочарованное лицо, подавила вздох и, встав на цыпочки, поцеловала в щеку, вдыхая горький запах какого-то дорогого одеколона.

– С днем рождения.

Я со стоном повалилась на рабочее место и, открыв ноутбук, уставилась в него невидящим взглядом. Голова раскалывалась на части, и любая попытка сделать умозаключение терпела крах от невыносимой боли.

В дверном проеме появилась чья-то тень.

– Как обстоят дела у нашей мисс мира?

Я даже не среагировала. Тратить хоть гран сил на Турова представлялось мне полнейшим идиотизмом.

– Отчет к шести сдавать, да? Представляю, представляю. Сейчас возьмешь и напишешь за полчасика, а там гуляй себе.

Виски начали гудеть.

– А где Макс? До сих пор не пришел в себя после вчерашнего, простите, суаре на Арбате? Прислал тебя отдуваться за двоих? Бедненькая, Оливин, ты бедненькая.

– Туров, уймись. – Язык с трудом ворочался во рту.

Я успела порядком подзабыть, что такое пить Krug и что похмелье от него ничуть не меньше, чем…

– Оливин! – рявкнули у меня над ухом, и на мгновение мир побелел от вспышки боли.

Когда туман рассеялся, оказалось, что Туров восседает прямо на моем письменном столе в опасной близости от ноутбука.

Я потерла лоб и постаралась перевести взгляд с узких бедер, затянутых в недешевые джинсы. Проклятый ум, не останавливающийся ни на мгновение, сообщил мне вероятную марку и совсем невероятную стоимость, потом вернулся назад, посетовал на вчерашнее и сделал то же самое относительно платья Риты. Я даже оживилась, судя по всему, оно действительно было дешевле и проще моего.

– Меня, между прочим, издают, – сказал Туров – и был таков.

Видно, приличным тиражом, раз купил наконец-то нормальную одежду. Я вздохнула, поворочалась на месте – теперь-то как его урезонивать? – и решила спать.

– Скажите, а Максим здесь? – кто-то неловко постучал в дверь.

Я почти подскочила на месте:

– Нет, но скоро будет. Вышел нам за кофе, тут буквально пара минут, чтобы дойти.

Проснулась окончательно, только поняв, что наговорила, пожалуй, лишнего. Хорошо хоть, Туров не слышал. Гораздо приятнее держать его в неведении и ощущении собственного безграничного могущества.

– Можно подождать здесь?

Голос принадлежал весьма непростой особе средних лет. Тонущим сердцем я сделала пару выводов относительно нее и испытала странное желание снова увидеть Турова.

– Ждите. – Я коротко, но решительно кивнула на рабочий стол Макса в противоположном углу.