Она бредила. Все, что говорила Ашила, не имело смысла. От гнева и бессилия у меня затряслись руки. Возможно, в этом был также повинен внезапно появившийся страх перед той, кто пять дней и ночей подряд сдерживал натиск племен-людоедов.

– Может, ты и легенда, прожившая множество Ночей Молчания, но здесь твой путь закончится! Мой народ не будет порабощен Песком!

Я ринулась к ведьме, шурша сапогами по почерневшему гравию. За спиной слышались быстрые шаги Альфонса, Хаку и Джовани. Шаг, второй, третий, четвертый… Я подпрыгнула и замахнулась прямо над головой Ашилы – ростом ей и до груди не доставала, но вместо гримасы ужаса на её лице появилась старческая ухмылка, расползшаяся от уха до уха. Она не сводила с меня бесцветных глаз, высокая и величественная, бессмертная, такая самодовольная.

Мой меч затормозил возле её лица, чуть поранив щеку, после чего старуха вновь ударила посохом по земле. Вспышка света заставила исчезнуть горящие деревья и разруху оборонительных укреплений. Теперь я видела перед собой только её. Смотрела ведьме в блестящие глаза, усталые и мудрые, но не заметила там ничего, кроме искреннего сочувствия.

Костяшками тонких пальцев Ашила коснулась моего лба:

– Если хочешь ненавидеть меня – ненавидь, дитя. Ты можешь делать все, что угодно, но выживи. Пройди весь путь до конца.

– О чем ты говоришь, карга? – я пыталась пошевелиться, но тщетно, тело окаменело и не слушалось. – Я уже прошла через огонь и воду. Доказала всем, что любые моря мне по колено. Я была никем, но поднялась из грязи. Мне приходилось убивать, и я продолжу резать людям глотки ради выживания, если потребуется. Мои руки по локоть в чужой крови. Я заключала сделки, прыгала в пропасть…

– Но не умеешь летать, – бесстрастно перебила меня она.

Страшная боль тут же обожгла лоб. Бесчисленные молнии, смерчи, ураганы одновременно забушевали в голове. Дрожь проникла в каждую мышцу, паучьи лапы забегали по коже. Я глядела старухе прямо в немигающие глаза, задыхалась, силой воли пыталась высвободиться из оцепенения, а затем всё вокруг расплылось и обратилось во мрак.

Я подумала, что так и выглядит смерть.

Жуткая пытка пробудила меня ото сна, нескончаемая и болезненная. Я терпела, сжав зубы, но даже самый стойкий воин может сломаться. Кости словно горели в огне, плавились, ломались. Меня колотило в конвульсиях. Я кричала, когда боль возвращалась и обволакивала меня новой волной вулканической лавы, а глаза не видели ничего.

Пустота. Одиночество. Страх.

Я звала на помощь, но никто не отвечал, срывала голос, плакала. Мне всегда казалось, что желать смерти – слабость, но сейчас я мечтала о ней, глотая собственные слезы.

Болела каждая клеточка тела, каждый проклятый нерв. Агония. Я билась в истерике, крутилась, колотила по земле. Но что толку? Мой крик растворялся в тишине неизведанного. Горело тело, тлела кожа. Меня обнимал сам демон подземного мира. Его ледяные руки скользили по моему телу, мучили, пока призрачная дымка темноты не явила мне солнечный свет и синее небо. Слепота постепенно проходила, а вместе с тем возвращался и слух. Пение птиц с шуршанием листвы только раздражало. У меня оказалось много свободного времени для размышлений над человеческим существованием в перерывах между сменяющими друг друга ударами.

Было горько признаться, но я не могла встать на ноги. Неведомая усталость превратила тело в свинец – оно мне не поддавалось. Я выдохлась, когда солнце встало в зените. Мне оставалось лишь смирено смотреть на небо, превозмогая жжение внутренностей, но посторонние шаги где-то поблизости возродили во мне забытую надежду. Голос в голове так и вопил: «Мне помогут! Спасут!»