Маг сцепил руки. Опасаясь, что он колдует, я отступил назад.

– Не волнуйся так. – Он устало вздохнул. – Похоже, от нашего разговора толку не больше, чем от возделывания песка. Делай что хочешь, император Базиль Разрушитель. Я жду тебя в храме Святого Хисти. Да, и надеюсь, что ты со своими легионерами не заблудишься по пути. Эти узкие проходы тянутся во все стороны.

Я мог только улыбнуться его решимости.

– Так или иначе, но я сровняю с землей вашу богопротивную гору.

Я вернулся в лагерь, который мы разбили среди простиравшегося на многие мили чахлого кустарника и водопоев. Мои люди занимались подготовкой к осаде. Охотничьи отряды во главе с нанятыми нами абядийцами рыскали по кустам в поисках пустынных оленей. Легионеры рыли траншеи по периметру лагеря, затем утыкали их кольями, чтобы на нас не напали с флангов или с тыла. Префекты обследовали местность в поисках воды и приказывали копать новые колодцы.

По правде говоря, если жители Зелтурии не сдадутся, нам будет так же трудно выдержать осаду, как и им. Пустыня по природе своей не слишком изобильна, а семьдесят тысяч ртов не накормить песком. Хуже того – мало кто из нас был привычен к невыносимой дневной жаре, с восходом луны резко сменявшейся холодом. Для выживания в пустыне требовались особые навыки и еще более особое тело, чего у нас, выходцев из иных земель, не было.

Но у нас не было недостатка в рвении. Каждый опирался на непоколебимую истину. После десятилетия войн за престолонаследие, победив трех претендентов, я наконец объединил земли этосиан. И объединились мы с единственной целью: продвинуться на восток, к водопаду на краю земли, и открыть все сердца вере, как было предначертано в Ангельской песне.

Я вошел в шатер и налил в серебряный кубок воды со льдом. За время разговора с магом в горле застряло немало песка и еще больше разочарования. Маг не походил на человека, готового отступить, в отличие от стражников на стенах Кандбаджара. Одних людей покупают золотом, других – страхом, а третьих – здравым смыслом. Что предпочитал этот маг, я так и не понял. Если, как и меня, его наняла сама вера, то нас ждала долгая осада.

Я сел на складной табурет и набрал в рот воды, дал ей смочить пересохшее горло, похрустел льдом и проглотил. Лед, который мы привезли с собой, не доживет до конца осады, так что нужно было наслаждаться моментом.

В шатер заглянул закованный в доспехи легионер.

– К тебе легат Томус, государь император.

Я кивнул.

– Пусть войдет.

Томус вошел, все еще облаченный в царственные одежды, сотканные из шерсти в его роскошном поместье на ветреном побережье Деймоса. Мех, украшавший воротник его серебристой с розовым рубахи, казался удушающим, как и бирюзовая безделушка на шее. Судя по тому, что легат взмок от пота, и по его резкому запаху, он еще не привык к пустыне.

– Как все прошло?

– Жители Зелтурии останутся в своих пещерах и будут сопротивляться.

– Не удивлен. Ты подумал над моим предложением?

Его предложение. Мне хотелось плюнуть на его серебряные сандалии. Просто пройти мимо Зелтурии в восточные земли, а затем на полуостров Кашан, где, как говорили, поклоняются кровавым богам еще более причудливым, чем в ледяных землях Юны, – это трусость.

Мы уже потратили год на завоевание Химьяра и Лабаша. Химьяры дали нам кровавый бой, но лабашцы сдались быстро, а их негус даже принял Архангела в свое сердце.

– Мы пришли не за богатствами востока, а за сердцами и душами.

– Но с их богатствами, а тем более с сердцами и душами, мы станем сильнее и вернемся в Зелтурию. Я слышал, кашанцы приручили и используют на войне могучих мамонтов.