В 2007 году возобновилась традиция встреч для детей около дома-музея К. Чуковского. По его завещанию проводятся дважды в год: весной открытие, осенью закрытие.
В нашу школу приходили также писатели, жившие неподалёку в городке писателей: Константин Симонов, Александр Фадеев, Валентин Катаев. Они рассказывали нам о себе, о военных годах, своих книгах и творчестве. Это были интересные, добрые, хорошие и полезные встречи.
К.И.Чуковский на встрече с учениками школы,
п. Переделкино, 1960 г.
А в марте 1953 года, когда умер Иосиф Виссарионович Сталин, по всей стране был объявлен траур. У нас в Переделкинской школе висел его портрет с траурной лентой. А мы, все школьники, по очереди стояли в почетном карауле у этого портрета, по два человека по 15 минут. Пионеры стояли с пионерским салютом, то есть с поднятой у головы рукой.
Иногда с классом мы ездили в Москву на экскурсию в музей или в театр.
Помню, во время показа магнитофона в Политехническом музее (тогда у нас еще ни у кого не было магнитофона) надо было записать какие-нибудь слова. В эти дни на уроках французского языка мы учили «Гимн Советского Союза» на французском языке. По просьбе одноклассников я прочитала один куплет и припев нашего гимна. Потом все мы эту запись послушали. Ещё раз поясню, что в те годы ни у кого из наших одноклассников магнитофона не было. Тем интереснее было это увидеть и услышать в музее.
Когда я училась в 1—2 классах, мы выступали перед ранеными воинами, вернувшимися с войны. Это было в нашем поселке в одном большом доме. Мы читали стихи Симонова, Твардовского, пели песни о войне. Поставили небольшой спектакль по книге Катаева «Сын полка». А ещё в нашей школе активно велось Тимуровское движение. Школьники оказывали посильную помощь старшему поколению, в том числе и участникам войны. Зимой расчищали на участках дорожки от снега, помогали напилить и наколоть дрова, принести воды, некоторым пожилым людям читали книги, делали посильную уборку внутри дома. Всё это мы делали с большой охотой, говорю совершенно честно, не приукрашивая и не привирая.
А учась в пятом классе, мы ставили спектакль о жизни негритянских детей в Соединенных Штатах Америки. Я играла негритянскую девочку, поэтому меня надо было загримировать. Лицо мое покрасили жженной пробкой (практически это была сажа). Спектакль прошел хорошо. А потом, когда я вышла из клуба, где проходил спектакль, я смыла этот грим на улице снегом. Не знаю почему я не хотела идти домой в таком виде. Может быть, меня мог кто-то напугать, а может наоборот – я могла кого-то напугать.
Эпизод №9
Дело-труба
Запись 20 апреля 2007 г.
Мамина сестра Анна Андреевна с мужем и дочерью жила в Москве на Бережковской набережной в многоквартирном трёхэтажном доме. У них маленькая девятиметровая комната в общей квартире, где жили ещё четыре семьи соседей.
Но сейчас, наверное, трудно себе представить их жилищные условия. Комната у них была в подвальном помещении, значит, круглосуточно горела лампочка. Общий туалет был на улице (по нашему простому бедному проекту – с глубокой ямой и тремя дырками). Водопровода не было, за водой ходили на колонку. В таких условиях они прожили около пятнадцати лет. Позже получили комнату не в подвале, а на пятом этаже девятиэтажного дома. Анна Андреевна с дочерью Тоней иногда приезжали к нам в Переделкино. Мы с Толей тоже иногда к ним приезжали, ещё будучи школьниками четвёртых классов.
И был такой случай: я с двоюродной сестрой Тоней и соседскими девочками и мальчиками играли в нашу любимую игру – штандер. Неожиданно мячик попал в трубу. Во дворе лежали металлические ржавые трубы, длиной примерно шесть метров и диаметром около семидесяти сантиметров. Мы никак не могли достать из трубы этот мячик, другого мячика не было. Чтобы достать мяч, надо было проползти внутри этой трубы, так как мяч закатился почти к середине.